Н.Н. Неплюев: Главным его даром было сердце, чуткое к любви

 История церкви: К 100-летию кончины Н.Н. Неплюева (1851—1908 гг.)

21 января 1908 г. [1] в своем родовом имении, расположенном в селе Воздвиженск Черниговской губернии, отошел ко Господу христианский мыслитель, основатель Крестовоздвиженского православного трудового братства Николай Николаевич Неплюев. За несколько часов до кончины над ним было совершено таинство елеосвящения тремя священниками, одним из которых был настоятель братского храма отец Александр Секундов. На большой террасе его дома собралось все братство, взрослые и дети, одетые в белые одежды — символ христианской веры в жизнь вечную. Через два часа Николай Николаевич скончался. Ему было всего лишь 56 лет…

* * *

«Что прежде всего поражало в Н.Н., это благородство, которым были так запечатлены вся его внешность и его манеры. Высокого роста, с величественной осанкой, в его взгляде, речи, движениях было что-то степенное и величавое. Его изысканная вежливость, никогда его не покидавшая, была чужда аффектации и высокомерия. .... Но что у него было прежде всего благородно, это душа и сердце». [2] Так вспоминали о Неплюеве его современники.

Он происходил из именитого аристократического рода, ведущего свое начало со времен св. благоверного князя Александра Невского. Его облик был воплощением аристократизма. Он обладал редким качеством — общаясь с простым народом, с крестьянами, он не снисходил к ним, но умел беседовать, поднимая их до себя.  Но, может быть, самым главным его даром было сердце, чуткое к любви.

«С раннего детства я носил глубоко в сердце религию любви и был в некотором смысле фанатиком любви. Там, где я не чувствовал любовь, я буквально болел от скуки, буквально замерзал от духовной стужи. В этом отношении я был болезненно чуток. ... Эта постоянная жажда любви, это неспособность удовлетворяться чем-либо, кроме любви, это ежеминутное ощущение глубокого разлада между самою природою души моей и явлениями земной жизни, были главною причиною инстинкта живой веры моего детства. Всем существом своим я чувствовал, что кроме этого земного мира есть мир иной, более естественный, более сродный природе души моей. В этот мир я верил бесконечно больше, чем в тот мир, который я видел глазами, но который для души моей был чем-то чуждым, призрачным, как тяжелый кошмар, с которым помириться нельзя, от которого надо проснуться». [3]

Именно этот дар мистической чуткости предопределил всю его дальнейшую жизнь и служение Богу.

* * *

Еще ребенком он ежедневно подолгу молился, предваряя молитву чтением Евангелия.[4] Детская вера сменилась тяжелым кризисом, когда он столкнулся с изучением основ христианства по школьным учебникам: «На меня пахнуло таким мертвящим духом мрачного аскетизма и мрачного человеконенавистничества, что я с ужасом отшатнулся от всего этого».[5] Ему потребовалось много времени и сил, чтобы «высвободить понятие о Боге истинном из пут этой клеветы».[6]

В 1875 году Неплюев окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета и был направлен в Мюнхен для работы в Императорском посольстве. Однако внешний блеск не мог удовлетворить того, кто искал смысл своей жизни не в светских развлечениях. Несколько раз увиденный сон изменил его жизнь. Он увидел себя в доме, беседующим с крестьянскими детьми; общение с ними было наполнено радостью: «Этот сон дал толчок мыслям моим и воле моей в новом направлении: я понял, где выход».[7]

Вскоре после этого, в 1877 г. он оставил карьеру дипломата и поступил вольнослушателем в Петровскую сельскохозяйственную академию. В 1881 г., по окончании академии, Неплюев вернулся в свое имение в хуторе Воздвиженск Глуховского уезда Черниговской губернии. Он обратился к отцу с просьбой о предоставлении ему экономической самостоятельности для того, чтобы организовать приют для сирот. Хотя отец не сочувствовал идее сына, он согласился выделить ему небольшой домик.[8]

В 1881 году Неплюев взял на воспитание десять крестьянских детей из бедных семей,[9] а 4 августа 1885 года открылась Воздвиженская пятилетняя мужская сельскохозяйственная школа. Детям преподавались основы сельскохозяйственных наук, но главной целью было их воцерковление. 4 августа 1889 г. состоялся первый выпуск школы. Из шести выпускников, трое — Андрей Фурсей, Федор Чвертка, Илья Кобец — захотели образовать христианскую трудовую общину. Так было основано Крестовоздвиженское трудовое братство. С этого момента жизнь Н.Н. Неплюева и дело устроения Крестовоздвиженского братства неотъемлемы друг от друга и составляют единое целое. Ради служения Богу и Церкви он избрал путь целибата.

* * *

Неплюев считал, что обществу требуется новая христианизация, т.к. люди не живут по вере, а духовенство ничего не делает, чтобы исправить эту ситуацию. В 1906 г. в №№ 6 и 7 «Трудов Киевской духовной академии» была напечатана его статья «Голос верующего мирянина по поводу предстоящего Собора», в которой он предложил ряд реформ церковной жизни для рассмотрения Поместным собором. Он подверг резкой критике церковную жизнь: «приходы распылены, превратились в фикции»,[10] многие представители духовенства руководствуются «не правдой Божией, а указами и предписаниями начальства»,[11] выдавая «антицерковную рутину за «истинное православие».[12] Неплюев видел возможность улучшения церковного управления в восстановлении принципа соборности, т.к. его нарушение приучило мирян «не считать себя ответственными членами церкви».[13] Требуется «исправить редакцию богослужебных книг до вразумительности их содержания и сделать богослужебный язык общедоступным».[14] Насущной необходимостью Неплюев считал восстановление в церкви «института катехетов»: «Это дело настолько настоятельное и неотложное, что все епископы, их викарные и монастыри должны на пользу Церкви не пожалеть никаких расходов и трудов».[15] Под этим Неплюев понимал возрождение в церкви института катехизации. «Школу катехетов» должны пройти «все верующие для того, чтобы иметь ум и сердце крещенными и не позорить Церкви жизнию своею».[16] Им не должны «забивать головы научением «богословских наук», а ограничиться «знанием нового катехизиса» и научить жить по «заповеди любви, что может быть достигнуто в один, много, в два года».[17] Вместе с тем необходимо издать совершенно новый катехизис, более «вразумительный и жизненно-полезный».[18]

* * *

Основная идея Н. Неплюева, которой он посвятил всю свою жизнь, заключалась в необходимости покаяния и к единению между христианами, которое осуществляется в христианской общине. Такие общины могут объединиться в трудовое братство, в которых верующие могли бы устроить свою жизнь по вере, жить вместе с братьями во Христе и зарабатывать средства к жизни путём совместной деятельности. Неплюев указал три основания устроения жизни и деятельности христианского трудового братства:[19]

• Вера в Бога Живого и в то, что общинная жизнь есть воля Божия.

• Любовь: верность и стремление остаться вместе вопреки конфликтам и всему, что разъединяет.

• Труд: качественное исполнение своих обязанностей ради общей пользы и добровольная дисциплина.

Братскую жизнь Неплюев считал делом Божиим. По его мнению, членство в братстве есть призвание от Господа, поэтому имеет значение не то, насколько немощен тот или иной человек, т.к. нет такой немощи, перед которой Господь оказался бы бессильным. Важно, насколько каждый человек, выбравший путь братского устроения христианской жизни, устойчив в желании отдавать свою жизнь под водительство Божие.[20]  

Другая сторона любви к Богу — братолюбие. Жизнь в братстве — духовный труд, ежеминутная проверка реальности своего братолюбия. Братство должно стать для человека домом, семьей и делом всей жизни.

Этим делом не может заниматься тот, кто не желает отвергнуться себя, взять крест и последовать за Христом: он может жить в братстве и честно трудиться, но никогда не станет его твердой опорой. Если братство не будет составлять для человека потребности жизни, оно рискует потерять его в любую минуту, т.к. он будет верен братству только до тех пор, пока жизнь в нем ему удобна: «Необходимо, чтобы братолюбие было высшей потребностью, которой сознательно и радостно подчинялись все остальные потребности. Без этого фатальна измена делу любви, даже и при ясном сознании всего ее значения».[21]

По мысли Неплюева, священной обязанностью братолюбия является труд. Однако в христианском трудовом братстве ни сам по себе труд, ни экономические результаты хозяйственной деятельности не могут иметь самодовлеющего значения и являться конечной целью. Необходимо, чтобы братство было самоокупаемым, а каждый человек честно трудился.

* * *

В 1890 г., после смерти отца, Неплюев стал владельцем значительного состояния. Его мать Александра Николаевна[22]  и сестры Мария[23]  и Ольга[24]  активно включились в работу по созиданию братства, найдя «высшую радость в братской любви к тем, для ежедневного общения с которыми они ушли от блеска … сферы, к которой принадлежали по рождению».[25] В 1891 г. была создана аналогичная мужской четырехлетняя школа для девочек — Преображенская. Ее попечительницей стала ближайшая помощница и сестра Неплюева — Мария Николаевна Уманец. Вторая сестра — Ольга Николаевна — заведовала Янпольской младшей школой, которая была подготовительной к обучению в сельскохозяйственной школе.

Школы служили подготовительным этапом для жизни в братстве. Детей в них научались не только верить в Бога, но и жить по своей вере. Неплюеву удалось выхлопотать для своей школы право назначать учителей из своих бывших воспитанников. Он отказался от системы наказаний, видя ее неэффективность. Затем ввел еженедельные собрания, в которых обсуждались вопросы отношений между учителями и учениками, помогающие открытому разрешению конфликтов. Неплюев образовал Старший братский кружок, а вслед за ним и Младший братский кружок: старшие сделались ближайшими помощниками Неплюева по воспитанию младших, воспитываясь при этом и сами. Постепенно школа становилась одной дружной семьей, быстро ассимилируя вновь поступающих.

Вот как описывает Воздвиженские школы один из посетителей братства, А. Тюменев:

«Мужская школа. Продолговатое каменное здание, потонувшее в зелени, с длинным коридором и спальнями по обеим сторонам. В коридоре нас встретили воспитанники  босиком и со швабрами – мыли полы. Прислуги нет. С детства труд внушается им, как одно из содержаний жизни. Актовая зала школы – большая комната, увешанная по стенам портретами друзей Братства. Здесь портреты императора Александра III, давшего Трудовому братству права юридического лица, бывшего министра М.Н.Островского, поддержавшего школу в её становлении, епископа Черниговского и Нежинского Сергия, образованнейшего архипастыря, весьма сочувствовавшего делу братства. …

Лица у мальчиков открытые, добродушные, глядят прямо, на вопросы отвечают толково и к стенкам не жмутся. Ходят в простых блузах из черкасина, кто босиком, кто в сапогах. Но нигде не заметно шума, возни, драки, хотя в некоторые комнаты мы заходили, видимо невзначай. …

Пройдя большой фруктовый сад размером 7-8 десятин, мы вошли в широкий и длинный коридор большого одноэтажного дома. Женской школой заведуют две сестры Н.Н. и его старушка мать. С какой любовью они относятся к своему делу, которое они не отделяют от своей жизни, я увидел после воочию. Здесь чистота и порядок, если можно так выразится, изящнее, чем в мужской школе. Обстановка  тоже. …

Сборная зала мужской школы была полна воспитанниками, когда я вошёл в неё. Они тихо разговаривали между собой, так что не требовалось вмешательство дежурного учителя.
Вошёл Н.Н.Неплюев и сел за столом против учеников. Я поместился рядом.

– Кто должен читать сегодня дневник? – спросил Н.Н.

Из рядов вышел мальчик лет пятнадцати, стал за пюпитр и начал чтение дневника, где излагалась одна из воскресных бесед Н.Н. Речь шла «о доверии». Николай Николаевич поправлял записанное неточно и спрашивал некоторых, как они понимают тот или иной вопрос. Внимательно наблюдая за детьми, я заметил, что все они мысленно работают и участвуют в обмене мнений. …

Николай Николаевич обратился ко мне.

– Может быть вы предложите какой-нибудь вопрос для обсуждения?

Мною овладело искушение.

– У вас, обратился я к Н.Н., всё основано на принципе любви и это слово беспрестанно повторяется воспитанниками. Я хотел бы знать, насколько сознательно они употребляют его.

– Вот наш гость хочет узнать как вы понимаете слово любовь, что вы подразумеваете под ним? Не может ли кто-нибудь объяснить?

Напряженная тишина была ответом в первое время. … И не удивительно, что воспитанники сначала ответили молчанием. Но потом начали отвечать. Я не буду приводить их ответов, замечу только, что они высказали много сознательной, пытливой работы ума. Мне же только и хотелось узнать – не повторяют ли они с чужого голоса».

Окончив школу, воспитанник мог попросить о вступлении в братство или уйти. Данные статистики начального периода жизни братства говорят о том, что из общего числа выпускников с 1889 по 1894 г. в братстве осталось только 2/3 (окончили обучение 47 человек, из них 32 вступило в братство, а 15 ушли).[26] Неплюев отмечал, что учащиеся «настолько дорастают до … потребности единения в братолюбии, насколько возросла любовь к Богу и к ближним».[27]

* * *

Основой Крестовоздвиженского братства были общины (или — братские семьи), в которые братчики объединялись по роду профессиональных занятий. Членству в общине каждого члена братства придавалось принципиальное значение: без обретения навыка любви к братьям и сестрам своей христианской общины невозможно научиться любить братство и церковь.[28] Братская семья жила в одном доме, включая в себя как семейных, так и холостых членов братства. Семейные жили в отдельных комнатах, а холостые в общей. В братской семье был старший, решающий все вопросы общей жизни. Для уборки, работ на кухне и наблюдения за маленькими детьми во время рабочего дня было установлено дежурство. Всего в 1900 г. в братстве было 11 семей.

Приезжавший в братство проф. МДА М.М. Тареев впоследствии описывал жизнь братской семьи следующим образом:

«Братская семья представляет из себя соединение нескольких, брачных и безбрачных, членов, имеющих общий труд, общий дом и стол. Пока все семьи помещаются в домах, которые прежде имели разное назначение в имении и потому не вполне приспособлены для новой цели. Но уже строятся новые братские общежития. В новом доме обитает семья св. Иоанна Богослова. По типу этого дома предполагается и в будущем строить братские общежития. Это большой каменный двухэтажный дом. Предназначен для 12 семейных членов братства. В нем — 12 частных комнат для семейных и общие комнаты — столовая, три комнаты для детей, небольшая прачечная для мойки детского белья и кухня. Семейные члены имеют свою отдельную комнату, а холостые помещаются по нескольку в спальне. Частные помещения не велики — самое большое, для двух взрослых и трех детей. Кроме кроватей — гардеробный и бельевой шкафы, стол для письменных и подобных занятий; в переднем углу икона, окаймленная белой занавесью, с лампадой. Убранство комнаты очень однообразно. Однообразная одежда — черная блуза и черные брюки у братьев и темно-синие платья у сестер. Для молитвы утренней и вечерней все члены братской семьи собираются в столовую. На обед и ужин обычно подаются борщ с мясом и каша с салом, с маслом или молоком; на завтрак или суп в семьях, занимающихся физическим трудом, или чай в остальных семьях. Содержание (стол и одежда) каждого члена братства обходится в год от 105 до 125 рублей. Общие детские служат: две — спальнями для мальчиков и девочек старшего возраста, а одна для общих детских игр. … Легко представить себе, что все население братства связано узами тесного содружества, которое заметно обнаруживается вовне: все знают друг друга, называют друг друга ласковыми именами, члены одной братской семьи имеют общий стол и дом. Дети считаются членами братства и содержатся на общий счет братства, независимо от их числа в братской семье. Все это отражается на детях в высшей степени благотворно. Все они ласковы, доверчивы, приветливы».[29]

Кроме обычных храмовых богослужений, в которых участвовало все братство, существовала общая молитва утром и вечером в братских семьях. Устраивались общебратские беседы по вопросам веры и жизни, а также покаянные собрания, присутствующие на которых испрашивали прощения у Бога, у братства и друг у друга. Существовали и «молитвенные собрания для особенно ревнующих».[30] Они могли проходить в храме, в зданиях школ; на них молились о России, о предстоятелях церкви, о настоятеле Крестовоздвиженского храма, о братстве и его блюстителе, об устроении жизни по вере и о даровании братской любви друг ко другу, а также о текущих нуждах. М.М. Тареев написал о братской молитве на одном из таких собраний: «Минуты, проведенные нами на молитвенном собрании, мы считаем наиболее памятными в своей жизни. … Перед нами воскресала первобытная христианская община, водимая Духом Божиим».[31]

* * *

Основанное Неплюевым братство было предметом острых дискуссий и пререканий. Его опыт воцерковления жизни оценивался как отрицательно (обер-прокурор К. П. Победоносцев, митрополит Санкт-Петербургский Антоний (Вадковский), епископ Черниговский Антоний (Соколов), прот. С. Н. Булгаков, М. А. Новосёлов), так и положительно (епископ Черниговский Сергий (Соколов), митрополит Санкт-Петербургский Палладий (Раев), св. прав. Иоанн Кронштадтский, епископ Пермский Пётр (Лосев), старец Варнава Гефсиманский). 

В условиях острой полемики вокруг братства и активного неприятия его деятельности со стороны духовных властей, Неплюев понимал необходимость юридической защиты братства. Важной вехой для него стало утверждение Устава. Приезжавший в братство А.С. Панкратов[32]  отмечал, что обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев активно препятствовал утверждению Устава братства, говоря ему: «Если хотите послужить Богу, выстройте монастырь, примите монашество, и мы скоро сделаем вас епископом».[33] Император Александр III также отказывал Неплюеву в юридической легализации братства. В конце концов, мать Неплюева поехала в Петербург к императрице Марии Федоровне с просьбой о помощи.[34] Благодаря ее ходатайству, 23 декабря 1893 г. император Александр III утвердил Устав, затем Устав был проведен через Святейший Синод и выслан для исполнения архиепископу Черниговскому Антонию (Соколову). Утверждение Устава во многом способствовало стабильности существования братства, т.к. Синод вынужден был считаться с решением императора.

В Уставе братство зафиксировало основные цели своей жизни: христианское воспитание детей и религиозно-нравственное совершенствование взрослых через жизнь в христианской общине. Интересны также отдельные положения Устава. К примеру, строго оговаривалось членство в братстве: полноправные, приемные, члены-соревнователи. Полноправные несли полную ответственность за все происходящее в братстве и определяли уклад жизни братства. Приемные — братья, находящиеся на испытательном сроке; они не могли определять уклад жизни. Члены-соревнователи жили вне пределов братства, брали на себя обязательство помогать трудом, содействием христианскому воспитанию детей или материально. Разделение на категории членства определялось мерой взятой на себя ответственности за жизнь братства. Именно в той мере, в какой каждый член братства брал на себя ответственность за все происходящее в братстве, он и мог определять направление развития братства. По этой причине полноправных братьев всегда было немного, и именно они составляли братскую Думу, возглавляемую пожизненным блюстителем Н. Неплюевым. Так, в состав Думы в 1898 г. входило всего 11 человек, в 1908 г. — 19, в дальнейшем — 30.

Всего в 1890 г. братство составляло 9 человек,[35] в 1900 г. — 150 человек и 214 воспитанников школ и приюта,[36] в 1907 г. — 498 человек (в т.ч. 72 ребенка) и 207 воспитанников,[37] в 1920 — 639 человек.

Братская дума во главе с блюстителем определяла направление развития и все вопросы организации братской жизни, несла ответственность за экономическую и духовную жизнь братства.

Согласно Уставу покровителем братства являлся Черниговский епископ. Братство имело уникальное право, закрепленное Уставом, выбирать священника в братский храм, а утверждал кандидатуру епископ Черниговский и Нежинский. К слову сказать, возможность выбора священника была только в Крестовоздвиженском братстве: в России нигде больше приход не участвовал в выборе священника. Вначале Неплюев надеялся, что священника можно будет вырастить внутри братства. Готовился к принятию священного сана Илья Кобец, один из трех выпускников, составивших первую общину братства в 1889 г., но вскоре после основания братства он скончался. В дальнейшем братство приглашало к себе выпускников духовных семинарий. 

* * *

Первым настоятелем братского храма в период с 1896 по 1898 г. стал свящ. Сергий Четвериков.[38] О. Сергий был направлен в Крестовоздвиженское братство по окончании Московской Духовной академии ее ректором архим. Антонием (Храповицким). Пребывание о. Сергия в братстве продлилось недолго: как он писал в 1946 г., между ним и братчиками «по некоторым вопросам произошло расхождение» и он «предпочел уйти в обычный церковный приход».[39]

После ухода о. Сергия в Крестовоздвиженском храме сменилось несколько настоятелей. Наконец, около 1903-1904 г. появился молодой священник Александр Секундов,[40] который обрел свое место в братстве. Не претендуя на духовное лидерство, он отнесся с уважением и любовью к основателю братства. Впоследствии он стал полноправным членом братства и вошел в состав братской Думы, оставшись братским духовником до конца жизни братства.

Стремление братства к осмысленной жизни по вере находило свое выражение в ежедневной молитвенной жизни общин, в общебратских беседах, специальных молитвенных собраниях. К богослужению в братстве относились как к «празднику живой любви».[41] На клиросе пел братский хор. В хорошую погоду богослужения совершались не в храме, а на природе, под открытым небом. М. Тареев вспоминал о такой службе: «С совершенною ясностью стало понятным, что вечерняя служба особенно уместна под открытым небом, так как ее содержание имеет ближайшее отношение к природе».[42]

В центре храма стоял аналой с часословом и богослужебными сборниками. Это было сделано, чтобы отдельные молитвы богослужения — каноны, шестопсалмие и пр. — могли читать сами прихожане; желающих всегда было много.[43] Отец Александр в своем храме частично использовал русский язык в богослужении, прежде всего, это касалось богослужебного чтения Священного Писания. Позднее он рассказал об опыте братского богослужения на Поместном Соборе Православной Российской Церкви 1917–1918 гг., в работе которого принимал участие.

* * *

Начиная с 1897 г. Неплюев старается максимально удалиться от управления братством, чтобы оно становилось все более самостоятельным, училось жить без него.[44] Он стал больше ездить по стране и за границу, желая найти и объединить живые силы, ища сочувствия и поддержки братству.

После тяжелого внутреннего кризиса в братстве в 1900 г., в результате которого несколько человек ушли, Неплюев, увидел, что братство духовно окрепло. Это позволило ему, с согласия матери и сестер, оформить на имя братства дарственную, передав ему значительную часть своего состояния.[45]  29 декабря 1901 г. он передал в дар братству имущество общей стоимостью более 1 750 млн. рублей или ок. 5 млн. франков[46]  — всего земель 16 435 десятин, из них 5 313,9 десятин перешли в собственность братства немедленно, лесное хозяйство, парк, постройки и заводы. После этого хозяйственная деятельность братства стала приносить значительный доход и быстро развиваться. Братство получило возможность вкладывать значительные суммы в развитие производства, приобретать имущество, содержать школы, больницу и храм. Кроме того, братство несло обязательства о попечении больных и престарелых братьев, как полноправных, так и приемных, а также об обеспечении их вдов и сирот.

* * *

В начале 1900 г. Неплюев посетил св. прав. Иоанна Кронштадтского. Поводом для этой встречи послужили трудные обстоятельства внутренней и внешней жизни братства. В братстве назревал внутренний кризис, связанный с определением границ братства. В это же время Неплюеву пришлось столкнуться с острой и, часто, несправедливой критикой в печати.

Спустя год Неплюев рассказывал братству о встрече с о. Иоанном:

«Меня провели в алтарь, где я и присутствовал на служении о. Иоанна. Извещенный обо мне о. Андреем Шильдским, о. Иоанн во время чтения часов подозвал меня к себе и благословив, сказал: «Пойдем к жертвеннику, там помолимся». Пройдя к жертвеннику, о. Иоанн спросил: «О чем особенно помолиться?» Я ответил: «Прошу помолиться о том, чтобы через меня воля Божия совершалась. Мне предстоит завершить устройство братства трудового, основанного мною в моем имении. Искренно желаю, чтобы все совершалось по воле Божией. Боюсь, чтобы заботясь о будущих судьбах братства, мне не ошибаться, принимая личные желания за волю Божию», — «Вот это хорошо и думано и чувствовано», — сказал о. Иоанн, обнимая меня, потом мы оба стали на колени и молились.

Когда мы встали с молитвы, подошел полковник Семенский и сказал: «Прошу Вас, батюшка, после обедни пожаловать к нам, Николай Николаевич хотел бы с Вами поговорить наедине», — «Приеду, друже, приеду непременно», — ответил о. Иоанн, обращаясь ко мне и положив руку на мое плечо.

После обедни о. Иоанн действительно приехал. Нас оставили наедине. Я ... просил его помолиться особенно о том, чтобы Господь дал остатку «верных» в братстве и мне терпение, великодушие, кротость, смирение и любовь, в которых мы так сильно нуждаемся в настоящее время. Все это о. Иоанн выслушал с любовью, обняв меня и потом довольно долго говорил, утешая, ободряя и лаская меня. Не все, сказанное о. Иоанном и что память хранит в сердце моем, я считаю себя вправе предавать гласности. Между прочим он сказал: «Пошел за Христом, нельзя, чтобы не гнали, не злословили, не ненавидели за имя Его. Радуйся тому. Это доказательство, что ты служишь делу Божию, а не делаешь дело человеческое. Терпи. Даст Бог, смягчатся сердца гонящих тебя и тебе даст Господь и терпение, и великодушие, и кротость, и смирение, и любовь».

После того о. Иоанн отслужил молебен с водосвятием, а затем мы удостоились с ним позавтракать. ... Уходя, он сказал: «Да даст тебе Господь успех во всех добрых начинаниях твоих». Когда я провожал его уже отъезжающего, на лестнице, где, по обыкновению многие стремились подойти к нему и получить от него благословение, он, обернувшись, сказал: «Рад, что с тобою познакомился, я нашел в тебе истинно русского дворянина, занимающегося истинно дворянским делом».

Вот навсегда дорогие и памятные для меня обстоятельства свидания с любимым и уважаемым всей русскою землею пастырем. Много бодрости почерпнул я из разговора с этим святым человеком и, верю, много духовных сил дал мне Господь по его святым молитвам».[47]

В январе 1907 г. Московская духовная академия пригласила Неплюева прочесть цикл лекций. В них он изложил свое мировоззрение и рассказал об опыте устроения трудового братства. Ректор, еп. Евдоким (Мещерский), был потрясен знакомством с Неплюевым: «От рождения своего я никогда не видал, не слыхал такой глубокой веры, веры живой во Христа Спасителя из уст светского, высокопросвещенного человека, обладающего громаднейшими связями и колоссальными богатствами».[48]

В последние годы жизни Н.Н. Неплюев мечтал организовать Всероссийское братство на основе приходов, которые должны стать живыми клетками церковно-государственного организма. Он считал, что для осуществления этой идеи священники должны озаботиться мыслью о духовном преображении своих приходов: проповедовать, устраивать катехизические собеседования, чтобы вера не оставалась в области отвлеченного мышления. Он даже написал проект устава. Однако осуществить этот проект ему уже не удалось. С проектом устава Всероссийского братства в декабре 1907 года Неплюев отправился в Петербург, но там тяжело заболел гриппом. Несмотря на болезнь, он продолжал работать и даже читал публичные лекции по приглашению Петербургской духовной академии. 21 декабря он вернулся в Воздвиженск, а через месяц скончался.

* * *

После смерти Неплюева Крестовоздвиженское братство возглавила его сестра М.Н. Уманец. К этому времени братство уже укрепилось в избранном пути: «Ко времени кончины Николая Николаевича можно было смело сказать, что, несмотря на наши ошибки и немощи, семья наша была уже объединена в один ум и одно сердце, и никто ничего не называл своим, но все было общее».[49]

После революции 1917 г. и установления советской власти братство пыталось выжить. Ему это удавалось вплоть до 1925 г., когда в результате процесса над братством были репрессированы наиболее преданные братству люди. 30 октября 1925 г. пять членов Думы, в т.ч. и свящ. Александр Секундов, и еще трое братчиков были осуждены Выездной Сессией Верховного Суда и получили сроки от года до десяти с конфискацией имущества.[50] В ноябре того же года из братства было выселено еще 75 человек. В этот раз репрессированы были члены семей осужденных, все члены Думы, а также сестры Неплюевы. После этого братство просуществовало еще несколько лет. В 1929 г. на Украине началась коллективизация, в процессе которой братство было окончательно уничтожено, а все братчики выселены из Воздвиженска и расселены по разным уголкам России.

* * *

Сегодня уникальный пример совместной жизни на общинно-братских основаниях на протяжении более сорока лет, как и жизнь и деятельность основателя Крестовоздвиженского православного трудового братства Н.Н. Неплюева, — достояние духовной истории России. В литературно-богословском наследии Н.Н. Неплюева открывается глубина и сила мысли религиозного мыслителя и богослова, воздействие которой на читателя не утрачено и в наши дни. Как отметил почивший в этом году известный историк церкви проф.-протопр. Виталий Боровой: «Наши богословы и религиозные мыслители  ХІХ–ХХ веков — Хомяков, Соловьёв, Достоевский, Неплюев, Несмелов, их учение, их религиозная философия — это та закваска, на которой сейчас растёт, ширится и обретает силу христианская мысль».[51]

* * *

Н.Д. Игнатович

Свято-Филаретовский православно-христианский институт

Вестник РХД. 2008. № 194

Сноски:

1)  03.02.1908 г. по н/ст.
2)  Н.Н. Неплюев (1851-1908) — подвижник земли русской: Венок на могилу. Сергиев-Посад, 1908. С. 58.
3.) Неплюев Н.Н. К лучшему будущему // Собрание сочинений. В 5 т. СПб, 1901-1908. Т. 3. С. 12-13.
4) Там же. С. 13.
5) Там же. С.14-15.
6) Там же.
7) Неплюев Н.Н. К лучшему будущему // Собрание сочинений. В 5 т. СПб, 1901-1908. Т. 3. С. 16.
8) Неплюев Н.Н. Таинственные явления земной жизни духа моего. Берлин, 1896. С. 13.
9) «Он проводил с ними в буквальном смысле день и ночь, обедал, читал, беседовал и даже путешествовал» (Тюменев А. Делатель добрый: Школа Трудового братства Н.Н. Неплюева. Ркп. // Музей «Трудовое братство Н. Неплюева».).
10) Неплюев Н.Н. Голос верующего мирянина по поводу предстоящего Собора. Киев, 1906. С. 8.
11) Там же.
12) Там же. С. 13.
13) Там же. С. 48.
14) Там же. С. 57.
15) Неплюев Н.Н. Голос верующего мирянина по поводу предстоящего Собора. Киев, 1906. С. 29.
16) Там же. С. 28-29.
17) Там же. С. 55.
18) Там же. С. 25.
19) Неплюев Н.Н. Отчет блюстителя от 14 сентября 1897 г. по 14 сентября 1899 г. // Собрание сочинений. В 5 т. СПб, 1901-1908. Т. 5. С. 138-139. 
20) Неплюев Н.Н. Отчет блюстителя о религиозно-нравственной жизни трудового братства от его основания по 22 июля 1897 г. // Собрание сочинений. В 5 т. СПб, 1901-1908. Т. 5. С. 25.
21) Неплюев Н.Н. К лучшему будущему // Собрание сочинений. В 5 т. СПб, 1901-1908. Т. 3. С. 19-20.
22) Мать Н.Н. Неплюева — Александра Николаевна, урождённая баронесса Шлиппенбах (1827-1917), скончалась за полгода до Октябрьской революции, похоронена на братском кладбище в Воздвиженском.
23) Мария Николаевна Уманец (1853-1930), урожденная Неплюева – старшая дочь А.Н. Неплюевой. Была замужем за М.М. Уманец, действительным статским советником, Новозыбковским уездным предводителем дворянства. Муж умер в 1888 г. и, оставшись одна, Мария Николаевна вернулась к матери в Янполь.
24) Ольга Николаевна Неплюева (1859-1944) – младшая дочь Александры Николаевны Неплюевой.
25) Неплюев Н.Н. Отчет блюстителя православного Крестовоздвиженского трудового братства от 14 сентября 1899 г. по 11 сентября 1901 г. // Собрание сочинений. В 5 т. СПб, 1901-1908. Т. 5. С. 247.
26) Тюменев А. Делатель добрый: Школа Трудового братства Н.Н. Неплюева. Ркп. // Музей «Трудовое братство Н. Неплюева», с. Воздвиженск, Сумская область.
27) Неплюев Н.Н. К лучшему будущему // Собрание сочинений. В 5 т. СПб, 1901-1908. Т. 3. С. 23-24.
28) Только преодолев узость личного эгоизма до любви к своей христианской семье, «постоянно согласуя благо личное и семейное с благом всей братской семьи, а когда нужно, то и подчиняя благо свое и семьи своей благу общему», «легче будет расширить сердца до привычек самоотверженной любви ко всему братству, а затем и ко всей церкви вселенской». Неплюев Н.Н. Собр. сочинений. В 5 т. СПб, 1901-1908. Т. 5. С. 67.
29) Тареев М.М. Живые души: Очерки современных нравственных исканий. Сергиев Посад, 1908.
30) Тареев М.М. Живые души: Очерки современных нравственных исканий. Сергиев Посад, 1908. С. 104.
31) Там же. С. 109.
32) Панкратов Александр Савич (1872-1922), журналист, один из  редакторов издания «Русское слово».
33) Панкратов А.С. Ищущие Бога: очерки современных религиозных исканий и настроений. М., 1911. С. 2.
34) Померанцева Л.В. Мои воспоминания о Воздвиженске // Музей «Трудовое братство Н. Неплюева».
35) Грасье А. Доброе дело в России: Крестовоздвиженское трудовое братство, основанное Н.Н. Неплюевым // Н.Н. Неплюев (1851-1908) — подвижник земли русской: Венок на могилу. Сергиев-Посад, 1908. С. 68.
36) Данные фондов музея «Трудовое братство Н. Неплюева», с. Воздвиженск, Сумская область.
37) Там же.
38) Прот. Сергий  Четвериков (1867-1947). Окончил МДА в 1896 г. и в том же году был рукоположен. Духовник РСХД в 1928-1939.
39) Четвериков Сергий, прот. О вере во Христа. Тысячелетний путь русского православного народа со Христом. Санкт-Петербург, 1998. С. 52.
40) Свящ. Александр Секундов (1876-1938). В 1898 г. окончил Новгородскую духовную семинарию. В 1925 г. осужден по делу Крестовоздвиженского братства к лишению свободы на один год. В 1927 г. пережил еще один арест по следственному делу о «группировке Боровичского духовенства и купечества». Дело было прекращено за недостаточностью доказательств. В 1937 г. вновь арестован и 8 января 1938 г. расстрелян.
41) Неплюев Н.Н. Братские союзы в учебных заведениях // Собр. соч.: в 5 т. СПб, 1901-1908. Т. 3. С. 176.
42) Там же. С. 110.
43) Священный Собор Православной Российской Церкви: Протоколы и стенограммы заседаний Отдела о богослужении, проповедничестве и храме / ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 283. С. 192.
44) Неплюев Н.Н. Религиозные движения на западе // Собрание сочинений. В 5 т. СПб, 1901-1908. Т. 3. С. 329-330.
45)  Неплюев Н.Н. Путь веры // Собрание сочинений. В 5 т. СПб, 1901-1908. Т. 5. С. 479.
46) Грасье А. Доброе дело в России: Крестовоздвиженское трудовое братство, основанное Н.Н. Неплюевым // Н.Н. Неплюев (1851-1908) — подвижник земли русской: Венок на могилу. Сергиев-Посад, 1908. С. 70.
47) Неплюев Н.Н. Отчет блюстителя православного Крестовоздвиженского трудового братства от 14 сентября 1899 г. по 11 сентября 1901 г. // Собрание сочинений. В 5 т. СПб, 1901-1908. Т. 5. С. 208.
48) Авдасев В.Н. Трудовое братство Н.Н. Неплюева: Его история и наследие. Сумы, 2003. С. 17.
49) Уманец М.Н. Краткий отчет блюстительницы Крестовоздвиженского трудового братства за 1915г. Пг., 1915. С.7.
50) Приговор по делу о Крестовоздвиженском братст