Корзина покупок пуста!
Согласно социологическим опросам, именно семья является главной ценностью для россиян. Правда, это не мешает России оставаться, наряду с США, в первых строчках рейтингов стран по числу разводов. О семье по плоти и семье по духу размышляет зав. кафедрой богословских дисциплин и литургики Свято-Филаретовского православно-христианского института, профессор Давид Гзгзян.
Вопрос: Давид Мкртичевич, как можно объяснить тот факт, что, с одной стороны, семейные ценности у нас — ценности высшего порядка, с другой — каждый третий брак разваливается. И христианские семьи тут, к сожалению, не исключение.
Д.М.Гзгзян: Те формы и те стереотипы, которыми сегодня окружено семейное существование, будь то патриархальное устройство, направленное на воспроизводство рода или либеральная семья партнеров, на самом деле духовно очень неуютны для человека. Кроме того, они продуцируют вокруг себя слишком много мифологии, и, скрываясь за ней, люди не любят признаваться в своих исходных установках. Хотя всегда понятно, что зачастую стоит за желанием иметь семью
Вопрос: Инстинкты?
Д.М.Гзгзян: Пол — начало, которое пронизывает человека насквозь. Не бывает человека вообще, человека вне пола. И тут всерьез что-то можно понять только на уровне мистического чутья. В Писании мужское и женское начало упоминаются в конце первой главы книги Бытия, вслед за сотворением человека: «И сотворил Бог человека по образу Своему; по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их». Там стоят слова zâkâr (zaw-kawr’) и neqêbâh (nek-ay-baw’), обозначающие мужской и женский род. А вот во второй главе книги Бытия, когда речь идет об образе Божьем и его присутствии в человеке, употребляются другие слова — ‘ı_ysh «ишь» и ‘ishshâh — «иша» — подчеркивая, таким образом, принципиальное единство. Поэтому в идеале мы призваны достичь единства, являясь изначально по отношению друг к другу принципиально иными.
Вопрос: Академик Сергей Сергеевич Аверинцев видел благословенную трудность семьи в том, что там мы «неслыханно близко подходим к самому важному персонажу нашей жизни — к Другому. А вне Другого нет спасения». Апостол Павел тоже называет брак таинством. Но между тем отказ от брака одновременно признается подвигом…
Д.М.Гзгзян: Очевидно, что для большинства людей путь добровольного безбрачия не может быть актуальным, потому что по своему телесному естеству человек тянется к форме совместного существования. Жизнь вместе подразумевает мистику единства двух начал: мужского и женского. В этом смысле вопрос житейской формы не очень важен, он скорее говорит о том, как именно эта мистика может быть осуществлена. Но эта форма совместного существования, в том высоком смысле крайне трудно реализуема. Особенно в том социальном, духовном и историческом контексте, в котором мы находимся.
Вопрос: А духовная семья?
Д.М.Гзгзян: Духовная семья это единственная форма восприятия и исполнения христианского откровения. Это очень конкретная форма исполнения завещания «да любите друг друга, как Я возлюбил вас». Парадокс в том, что сегодня это не очевидно.
Вопрос: Каким образом это можно прояснить?
Д.М.Гзгзян: Когда мы рассуждаем о семейной жизни, о некоем семейном стереотипе, то предполагается, что люди должны быть связаны узами любви и эти узы любви имеют вполне конкретное воплощение — дети, уют и так далее. Предполагается, что жить вместе — естественно. А когда говорится о любви духовной, как о добродетели, имеется ввиду, что это тоже должно быть как-то реализовано. А как это может быть реализовано без совершенно конкретного контекста существования? Значит должно быть хотя бы несколько людей, у которых есть общая жизнь. Это почему-то вызывает судорогу: «Как это так?»
Вопрос: Почему сегодня семья по плоти считается естественной и ценной, а семья по духу в современной массовой культуре — противоестественной?
Д.М.Гзгзян: Во многом это проявление постсоветского синдрома. Духовная семья, община у человека с советским прошлым вызывает аллергию как любая форма коллектива. Особенно человека возмущает, когда ему говорят об общине, как некоем необходимом условии христианского развития. Это уже совсем тяжело, потому что одно дело клуб по интересам, кухонная компания, а другое — нечто обязательное.
Вопрос: Можно ли сказать, что в этом проявляется противостояние мира сего?
Д.М.Гзгзян: Безусловно. Символ жизни мира сего это разделение, а община, духовная семья, духовная общность — это единственная устойчивая форма единства.
