Корзина покупок пуста!
22 октября в Нижегородской духовной семинарии состоялась презентация книги архиепископа Тульчинского и Брацлавского Ионафана (Елецких) «Молитвословия и ектении Божественной литургии святителей Иоанна Златоуста и Василия Великого на русском языке. Толковый путеводитель по Божественной литургии». В интервью газете «Нижегородские епархиальные ведомости» владыка рассказал о вышедшей книге и поделился своим мнением, как сделать православное богослужение более понятным для верующих.
Архиеп. Ионафан: Выход этой книги для меня историческое и значимое событие, это плод моих двадцатилетних трудов, и я бесконечно благодарен архиепископу Нижегородскому и Арзамасскому Георгию за ее издание. В молитвословиях на церковнославянском языке на сегодняшний день много непонятного не только простым верующим, но и самим священникам. Вот поэтому в своей книге я и решился все это пояснить и изложить на понятном языке. Однако я не ставил задачи избежать использования церковнославянских слов и выражений. Однажды довелось читать перевод, в котором мне не понравились обороты такого типа: «Ты, чье Имя славили пророки». Это очень режет слух, поскольку в славянском языке нет такой прямолинейности. Такая формулировка отпугивает и вызывает справедливую критику — на церковнославянском такие обороты звучат лучше. Но пояснять их для лучшего понимания необходимо. Так что низкий поклон владыке Георгию и всем, кто принимал участие в работе над этим изданием.
— Литургика считается очень консервативной наукой, могут ли в ней происходить какие-то изменения?
Архиеп. Ионафан: Православное богослужение не упало с неба. Оно развивалось во времени. Начиналось с маленькой трапезы двенадцати учеников во главе со своим Божественным Учителем накануне Пасхи в Иерусалиме, Тайной вечери. И эта трапеза внешне отличалась от той пышной византийской литургии, на которой мы присутствуем сегодня. Веками чинопоследование Божественной литургии росло и обогащалось, в него включались элементы византийского придворного этикета. Например, встреча архиерея — это остаток церемонии встречи византийского императора и константинопольского Патриарха: когда выходила торжественная процессия, выносили Святое Евангелие, пели песнопения, императору подавали дикирий и трикирий, он входил с почетом в храм и совершал каждение. Затем с падением империи эти функции перешли к Патриарху, а от него и к остальным архиереям и теперь входят в чин литургии. Литургия видоизменялась, увеличивалась, сокращалась, некоторые ее части менялись местами. Но сердце литургии — это Тайная вечеря. И она не должна меняться: если в ней что-то изменится, мы просто перестанем быть Церковью. А вот церемонии до и после — они претерпевали изменения на протяжении истории. Это можно сравнить с картиной — ее содержание неприкосновенно, но рама, в которой находится полотно, может меняться. Хотя, на мой взгляд, сейчас никакой необходимости менять что-либо нет.
— Сегодня много спорят о переводах богослужений с церковнославянского на русский язык. Каково ваше мнение по этому поводу?
Архиеп. Ионафан: В храмах Московского Патриархата, расположенных в других странах, такой проблемы нет, ибо там церковнославянский — не родной. Церковь же всегда благословляла совершение богослужения на родном языке. Апостолы восхваляли Христа после Пятидесятницы на разных языках. И сейчас в Эстонии служат на эстонском, в Финляндии — на финском, в Болгарии и Сербии параллельно со службами на церковнославянском служат на родном языке. В Польше недавно издали служебник на польском, а в Японии богослужения совершаются по переводам, которые сделал еще святитель Николай Японский.
На Украине ситуация особая — там, например, во многих приходах служат на украинском языке. Такая необходимость возникла в связи с появлением большого числа верующих, вернувшихся из «филаретовского» раскола. За 20 лет раскола выросло целое поколение людей, которые привыкли слышать службу на родном языке, и они просят, чтобы так и продолжалось. Поэтому Украинская Православная Церковь Московского Патриархата сейчас работает над текстами богослужений на украинском. Но в России нет приходов, где служили бы на русском языке.
— Почему для России перевод богослужений стал такой большой проблемой?
Архиеп. Ионафан: Существует мнение, что качественно перевести на современный русский язык церковнославянские тексты невозможно. В целом это правильная позиция. Заметьте себе: даже при переводе богослужения с греческого некоторые фразы были оставлены без перевода, поскольку не нашлось подходящего аналога. Но все же этот вопрос разрешим. Просто переводы, которые появлялись до революции, были добросовестными, но очень академичными. Такие переводы страдают сухостью. А ведь богослужебные тексты — не просто сухие нормы «Символа Веры», это высокая поэзия, которая теряется при неудачном переводе.
Богослужебные тексты на древнегреческом имеют стихотворный размер. Если греки слышат в храмах стихи, то мы слышим прозу. Поэтому новые переводы будут до тех пор отторгаться русским ухом, пока они не обретут поэтическую форму. Это вовсе не означает наличие рифмы, поэтическая форма прежде всего сопряжена с понятием красоты. Перевод богослужений не должен быть академичным и буквоедским, нужен комплексный подход к переводу. Переводчик богослужебных тексов должен быть и богословом, и поэтом, и музыкантом. Нужно, чтобы переведенный текст был не только красивым, но вошел и в мелодические строки православных гимнов. Вспомним историю: когда переводили Библию на греческий язык, по какому пути пошли? Собрали семьдесят лучших переводчиков своего времени. Соборный подход, благоговение, глубокая вера и чувство слова создали такой шедевр, как Септуагинта, которым и по сей день пользуется Греческая Цер ковь и с которого переведена большая часть библейских книг на церковнославянский язык.
— На ваш взгляд, возможна ли церковная миссия через богослужение?
Архиеп. Ионафан: Любое православное богослужение есть возвещение Евангельской истины, но здесь следует быть аккуратным. Нельзя превращать богослужение в чистую проповедь, поскольку это дело неблагодарное. Давайте вспомним, кто по церковным правилам может быть участником богослужения? Например, на литургии оглашенных могут присутствовать люди еще не крещенные, которые только постигают истины христианской веры, поэтому именно в этой части богослужения читаются Апостол и Евангелие, а во многих странах именно после чтения Евангелия принято говорить проповедь. После этого оглашенные должны покинуть храм, и остаются только верные, то есть те, кто уже научен основам веры, поэтому эта часть литургии рассчитана на подготовленную аудиторию.
Но сегодняшние реалии таковы, что мы не можем проследить, кто находится в храме на литургии верных, действительно ли все некрещеные покинули службу? Да и те, кто остаются для причастия, зачастую также не знают основ веры, они «крещены, но не просвещены». Сегодня религиозное невежество существует и среди «верных», поэтому и к ним тоже должна быть обращена проповедь. Так мы приходим к практике совершения миссионерских литургий. Миссионерская литургия — эта служба, на который священник или диакон объясняет собравшимся, что происходит, какое значение вкладывается в тот или иной момент службы, то есть поясняет ход литургии.
Я сам проводил такие литургии, и надо сказать, что они приносят хорошие результаты. Мне доводилось встречать людей, которым миссионерские литургии очень помогли на пути к вере.
Есть и другая практика: когда священник или архиерей вслух читает так называемые тайные молитвы. В древности они произносились во всеуслышание, а со временем вошло в практику читать их потихоньку или мысленно. При их чтении вслух важно, чтобы хор не перебивал их чтение, а продолжал — тогда выстраивается логика этих молитвословий. В конце концов в большом городе можно устроить так, чтобы эти службы проходили хотя бы в одном храме, куда могут обратиться все интересующиеся. Как и во всей церковной жизни, здесь возможно разнообразие при сохранении единства. Мне кажется, что древняя церковнославянская традиция и миссионерское богослужение могут сосуществовать друг с другом.
Беседовала Татьяна Фалина
Сайт Нижегородской епархии