Корзина покупок пуста!
4 января исполнилось 40 лет со дня кончины новомученика Бориса Талантова — математика, яркого мыслителя, автора проекта реформы по возрождению церкви, создателя вятского братства верующих.
«1943 год, май. Проходивший калека со станции Свеча рассказал, что там, а также в Шабалинском, Черновском, Макарьевском, Котельничском и других районах страшный голод. Люди едят липовые опилки, куколь, траву. Посеяно полностью не будет. Каждую павшую лошадь, даже закопанную, вырывают и едят. В колхозах почти пал весь рабочий скот и распродан продуктивный. Но колхозники продолжают не понимать. Поистине ушами слушают и не слышат. Народ безумный в мраке сущий. Наказание грядёт… При виде этих народных страданий сжимается сердце, и невольно впадаешь в горестные размышления», — писал в своем дневнике Борис Талантов. Позже он отметит, что возмущен ложью наркома земледелия, утверждающего, что в СССР наблюдается подъем сельского хозяйства: «Я был поражён исключительно бесцеремонной ложью. Без элементарной свободы слова возможна любая ложь. Но элементарная свобода слова возможна лишь при наличии свободы партий, лишь при наличии независимых от правительства печатных органов».
Не трудно предположить, что грозило автору подобных заметок, попади они в руки «компетентных товарищей». Зачем же вел такой опасный дневник преподаватель высшей математики в Кировском политехническом институте?
Борис Владимирович всю жизнь посвятил тому, во что верил — спасению церкви. Это тем более удивительно, потому что священником он не был. Скорбя о грехах в церкви, критикуя тактику соглашательства с безбожным режимом, Борис Талантов всегда оставался человеком церковным, хорошо осознавая, что стоит за правду и, следовательно, у него нет повода покидать ограду церкви. Вся его жизнь — это история противостояния против лжи. За 10 лет по неполным подсчетам он лично отправил 163 обращения в разные инстанции — начиная с лидеров государств и заканчивая местными газетами. Некоторые его письма объемом превосходили сто страниц, как, например, письмо в «Известия» о разрушении памятников церковного зодчества.
Кроме того, Борис Владимирович писал богословские трактаты в защиту христианства от атеистических нападок, что практически никто не решался делать в условиях советской действительности.
Евгений ОСТАНИН, кандидат исторических наук, доцент Вятского государственного гуманитарного университета: «Он встал на защиту церкви и, прежде всего, хотел дать отпор недобросовестным атеистическим критикам, показать их малограмотность, их не логичность. Он считал, что главная вина тогдашней патриархии состояла в том, что она абсолютно забросила эту апологетическую деятельность и самое удивительное, эту «работу» за церковь начинает делать мирянин. Это никакая не гордыня, это ощущение ответственности, раз атаки идут, а со стороны патриархии никакого отпора не делается. Он был человек с огромным чувством ответственности».
Наталия ИГНАТОВИЧ, магистр богословия, преподаватель курса «История Русской православной церкви» в Богословском колледже при Свято-Филаретовском институте: «Борис Владимирович Талантов боролся против закрытия церквей в 1950-60-х годах в Вятской епархии. Впервые он пострадал за свои религиозные убеждения в 1954-м году — его уволили с работы. Он написал ряд открытых писем в местные газеты, в центральные «Правду» и «Известия», а затем стал помогать верующим епархии в оформлении писем в защиту церквей, чтобы спасти их от закрытия. Правда, удалось отстоять только один храм. Но, может быть, самое главное в его деятельности то, что он составил проект церковной реформы. Талантов был обличителем курса митрополита Сергия (Страгородского). Он считал, что политика приспособленчества, на которую согласился митрополит Сергий, не может спасти церковь. Поэтому необходимо вернуться к решениям Поместного собора 1917/18—го годов и возродить в церкви дух соборности».
Опыт церковной жизни у Бориса Талантова появился рано и укоренился, благодаря хорошему системному образованию. Он родился в 1903-м году в семье священника. Отцу часто приносили на домой старые выброшенные книги, из которых получилась замечательная библиотека.
Евгений ОСТАНИН: «Талантов любил читать классическую русскую литературу, на которую он часто ссылался, и даже эпиграфами брал, например, строки из стихов Николая Некрасова. Это основа культуры, нравственности, русской истории… Из религиозных мыслителей читал Владимира Соловьева, протоирея Сергия Булгакова, Николая Бердяева, конечно. Трактат Бердяева «О достоинстве Христианства и недостоинстве Христиан» был для него фактически руководящим. Видимо, это произведение было настолько созвучно его мыслям, что он переписывал его не один раз».
Борис Владимирович тяжело переживал арест сначала отца, а потом и брата — оба погибли в лагерях, а на нем на всю жизнь осталось клеймо члена семьи врага народа. Постепенно он начал общаться с некоторыми священниками, а так же верующими образованными людьми, не желающими мириться с тем разгулом лжи и клеветы, обрушивающимся со всех сторон.
«Как ещё живучи в подобных людях предрассудки! Глубоко в тайники души, словно черви, залезли к ним христианские бредни о благе господнем. И человек, поддавшийся тлетворному влиянию церкви, сам того не замечая, опускается, уходит от общества, как проказы боится веяния нового времени. И хуже всего — воспитывает это в своих детях», — эту вырезку из местной газеты Борис Владимирович сохранил для архива, как и многие другие документы своего времени.
Тогда СССР переживал очередную волну гонений на церковь. В 1954-м году под давлением Хрущева ЦК партии принимает постановление «О крупных недостатках в научно—атеистической пропаганде и мерах ее улучшения». Этот документ явился вехой новых явлений в жизни Церкви. Через несколько лет он оформится в «государственный план преодоления религиозного сознания масс», ставящей перед партией задачу освободить сознание людей от религиозной веры за 12—17 лет.
Защитой прав верующих, не желающих менять сознание по указу правительства, Борис Талантов начал заниматься ещё с 1957 года. По словам Евгения Серафимовича Останина, квартира в доме № 12 по улице Урицкого, стоявшем почти напротив Серафимовской церкви в Кирове, превратилась в своеобразный штаб сопротивления*. Сюда стекалась детальная информация о фактах произвола, приносимая ходоками из районов. Здесь по этим сведениям составлялись развернутые жалобы в центральные инстанции, в редакции газет и журналов».
Интересно, что в самый разгар хрущевских гонений, Борису Владимировичу удалось создать православное братство. Во многом, оно возникло именно как их следствие. Борис Талантов был уверен, что наступает кризис церковной жизни, который закончится полным уничтожением религии в СССР. Он считал, что верующим надо объединяться в братства, а братствам — в союзы братств, чтобы противостоять разрушению церкви. Именно единение должно быть высшим принципом в жизни и поведении христиан, все верующие должны стремиться к единению, помогать и поддерживать друг друга, жить в любви и мире. В то время он писал: «Борясь за подлинную свободу совести, мы сейчас должны главные усилия направить: 1) На организацию тайных (незарегистрированных в советских органах) церковных общин и братств; 2) На объединение этих братств в пределах каждой области и всей нашей страны; 3) На организацию областных и центральных органов управления братств и установление связи между ними и существующими открытыми организациями Церкви».
Евгений ОСТАНИН: «У него был свой кружок, тайные встречи, сбор средств на помощь своим братьям и сестрам. Там, где у нас был район старого аэродрома, они уходили в поле, под видом пикника, и там Борис Владимирович читал проповеди собственного сочинения. Он обличал не только всякие безобразия в жизни неверующих или атеистов, а, прежде всего, обращал внимание на то, что сами верующие ведут себя часто безнравственно. Надо, прежде всего, начинать с себя».
Формально братство просуществовало недолго, но сама идея осталась ему очень близка. В своем проекте церковной реформы, составленном в 1965 году, Талантов писал: «Постепенно от двадцаток следует переходить к регистрации всех членов церковной общины, с отметкой крещения, венчания и причащения каждого члена общины. Таким образом, современные неорганизованные церковные общины должны перейти в братства верующих, а Церковь — в союз братств».
Церковная реформа — весомый многостраничный труд, охватывающий разные стороны жизни церкви: от духовного образования священников до богослужебного языка. Эта работа далеко не теоретическая, она выстрадана, вынесена из опыта жизни верующего человека в условиях, когда церковь расшатывалась как снаружи, так и изнутри. К нему он приступил, имея за спиной тяжёлый, по большей мере бесплодный опыт борьбы с произволом и бесчинством в области прав верующих. Ей предшествовали «Вопросы Преосвященному Поликарпу, епископу Кировскому и Слободскому, о непонятном поведении Патриархии и духовенства во время антирелигиозной кампании 1959 года», написанные на 18 листах. В частности, Борис Талантов пытается понять: «Почему Патриархия бездействует, когда враги Церкви стремятся опорочить её? Почему духовенство в храмах не учит верующих заповедям, молитвам, священной истории и догматам христианской веры? Почему лица, готовящиеся стать священниками, часто бывают подготовлены очень слабо к этому высокому сану? Почему Патриархия и духовенство уклонились от апологии христианской веры? Почему, наконец, Православная Русская Церковь не перейдёт к чтению Евангелия, Апостола и паремий на русском языке?»
Проект реформы церкви во многом указывает выход из сложившегося положения. Первым делом, по мысли Бориса Талантова, церковь должна устранить из священства всех тех, кто предал заповеди Христовы, провозгласив отказ от идеологической борьбы с материализмом—атеизмом, призрев на укрепление единства верующих, наставление в вере и поднятие нравственности, а вместо того «ведя роскошную и беспечную жизнь, они стремились к славе и почестям, насаждали внешнее показное благочестие и совершали пышные богослужения». Вторая часть реформы посвящена духовному образованию священнослужителей: «В конечном итоге следует стремиться к тому, чтобы в каждой церковной общине настоятелем был человек высокой духовной культуры, постоянно работающий над своим умственным и духовным совершенствованием, умудрённый жизнью, сильный словом, являющий собою правило веры и образ кротости и смирения».
Наталия ИГНАТОВИЧ: «Последняя часть реформы, самая короткая, посвящена богослужебному языку. Борис Талантов пишет: «Теперь непонятный славянский язык является одним из препятствий к распространению сознательной веры среди молодёжи. Но и теперь ещё среди духовенства и даже среди простых верующих есть такие ревнители предания старцев, которые считают за нечестие совершение богослужения на русском языке. Но реформа богослужения в отношении языка назрела. Реформу эту следует проводить постепенно и осторожно, чтобы не вызвать раскола среди тёмных верующих, подобно старообрядческому движению XVII века». Вот такой вот удивительный был проект церковной реформы, который, повторюсь, до сих пор нигде не опубликован, а существует как архивный источник у держателя архива — Евгения Серафимовича Останина».
Евгений ОСТАНИН: «Программа действительно глубокая, в духе решений Поместного собора 1917/18 годов. Если бы эти мысли были реализованы и такая реформа состоялась, то, конечно же, настоящее православное оздоровление в России было бы более глубоким и более основательным».
Последнее свое правозащитное письмо Борис Талантов написал в 1969—м году за 2 месяца до ареста. Касалось оно тяжелого положения в Серафимовской церкви, где верующие регулярно подвергались нападением хулиганов с молчаливого согласия милиции. Он пишет, что верующих надо оградить от бесчинств хулиганов, которые на каждую Пасху устраивали дикие вещи, например, кидали в толпу зажженные шашки или попросту грабили и избивали прихожан, чувствуя, что власти их останавливать не будут.
Евгений ОСТАНИН: «К тому времени он был известным организатором и лидером народного сопротивления антирелигиозному безумию. К нему приходили, приносили свои записочки, в которых содержалась личная информация о том, какой произвол чинят власти, а он уже последовательно это все излагал».
12 июня 1969 года Борис Талантов был осужден на 2 года за клеветнические измышления, порочащие советский государственный и общественный строй. В день суда здание было напичкано милицией, и переодетыми работниками КГБ, несмотря на то, что процесс был объявлен открытым, проникнуть внутрь было невозможно. Один из сподвижников Бориса Владимировича, ставший впоследствии священником Петр Иванович Батюгов, рассказывал, как его стащили по лестнице и вышвырнули на крыльцо, а беременную жену, которая была с ним, ударили. Известно, что перед судом и всеми присутствовавшими Талантов подтвердил верность своим убеждениям.
Евгений ОСТАНИН: «Борис Владимирович все переносил абсолютно стойко. У меня есть все его тюремные письма и нигде он не жалуется на свое состояние, он сообщает о своем состоянии, но наоборот всех укрепляет духом в уповании на Господа, на вечную жизнь и т.д. То есть его письма читать с этой точки зрения христианам особенно интересно. Для светского человека некоторые из них могут показаться мало информативными, но он обязательно начинает их и заканчивает ободрением тех, кто на свободе: «Передайте привет этому, скажите, чтобы не падал духом и так далее. Это, конечно, еще раз показывает высоту его личности»».
4 января 1971 года Борис Талантов умер в тюрьме. Он был реабилитирован спустя почти тридцать лет, а в 1981 году прославлен Архиерейским Собором Русской Православной Церкви За границей в лике святых новомучеников и исповедников Российских.
Троицкий храм села Быстрица, спасенный от разорения во времена мощной антирелигиозной кампании 1958–1964 годов во многом благодаря смелости Бориса Талантова, виден отовсюду. По преданию это место на пригорке «указала» икона. С тех пор богослужение в каменном храме не прерывается почти 400 лет. Сюда, под эти белые своды любил приезжать на молитву и сам Борис Владимирович. Тем более странно, что сегодня в Вятке, на родине о нем знают мало — разве что библиотекари и настоятель в храме вспомнят фамилию Талантов. Из обширного рукописного наследия Талантова две его работы вышли в самиздате: «Сергиевщина, или приспособление к атеизму (Иродова закваска)» и «Бедственное положение Православной Церкви в Кировской области».
Наталья ИГНАТОВИЧ: «Он был неудобным человеком для всех — для безбожной власти, что понятно, но в то же время и для церковной власти, поскольку обличал митрополита Сергия (Страгородского) и сторонников этой линии. И сейчас его наследие тоже не очень востребовано».
Евгений ОСТАНИН: «Несколько лет назад скончался один из ближайших сподвижников Бориса Владимировича — священник Никодим, который передал мне ценные документы, в том числе переписку с Талантовым, дневники, посвященные как раз этим событиям 1967—69 годов. Это наследие, как и многие другие труды мыслителя пока не опубликованы… Как только о нем заходит речь, все выражают единодушное восхищение, одобрение, уважение, все, что угодно. А как дело доходит до реализации его мыслей, конкретных его предложений, тут начинаются всякие заминки, оговорки, уловки или уходы в сторону. Так что даже спустя почти 40 лет после смерти, Талантов все равно остается очень не удобной фигурой для многих».
* Этот дом ныне снесен.
СПРАВКА: Евгений Серафимович Останин, кандидат исторических наук, доцент Вятского государственного гуманитарного университета. Много лет занимается исследованием жизни и деятельности нмч. Бориса Владимировича Талантова, собрал самый полный на сегодняшний день архив документов, связанных с жизнью исповедника.
