Корзина покупок пуста!
Православие в Западной Европе: каково это — оставаться православным в католической стране? Кому и как миссионерствовать? Как проводить катехизацию? Эти вопросы мы задали игумену Арсению (Соколову), настоятелю Всехсвятского прихода Московского Патриархата в Лиссабоне во время паломничества в Португалию членов Преображенского Содружества малых православных братств во главе с духовным попечителем свящ. Георгием Кочетковым.
— О. Арсений, расскажите, пожалуйста, эмигрантов из каких стран бывшего Советского Союза больше всего в Португалии?
— Половина прихожан у нас украинцы, чаще всего из центральных и восточных областей, но есть также из западных. На втором месте по количеству — молдаване, а русских, белорусов, грузин не так много.
— По каким причинам люди приезжают в Португалию?
— Прежде всего, экономические причины. Большинство приезжих — это временная трудовая миграция. Люди приезжают, устраиваются на работу, чаще всего на низкоквалифицированную работу, а потом легализуются, получают резиденцию, кто-то и гражданство. Кто-то добивается признания своего диплома, работает по профессии, но большинство наших прихожан считают свое пребывание в Португалии временным, не связывают свое будущее с Португалией, поэтому слабо интегрируются.
Украинцы, белорусы, грузины стремятся возвратиться на родину, а молдаване интегрируются лучше, т.к. их язык близок португальскому, они — романский народ. Молдаване видят свое будущее и будущее своих детей здесь, и часто дети молдаван, даже дети молдавских священников, уже не говорят или почти не говорят по-русски. Напротив, дети украинцев учатся, как правило, в средних украиноязычных школах или субботних украиноязычных школах, чтобы получить два диплома, в т.ч. один из них — признанный Министерством образования Украины.
О русских говорить сложно — русских здесь мало, в десять раз меньше, чем украинцев. И в большинстве своем русские приехали в Португалию не по экономическим причинам: многие состоят в смешанных браках с португальцами; как правило, это русские женщины, мужья которых когда-то учились в России или на Украине, там они поженились и уже по двадцать лет живут в Португалии. Или есть несколько человек, которым просто нравится Португалия.
— Как по Вашей оценке, из тех, кто приезжает в Португалию, так или иначе называя себя православными, это практикующие православные христиане?
— Ситуация здесь неоднозначная: те, кто приезжает из Молдавии или с Украины, чаще всего идентифицируют себя как православные. Но зачастую, оказавшись здесь, на чужбине, многие переступают порог храма впервые. И часто они переступают его не потому, что уверовали, а потому, что нуждаются в поддержке, в помощи, в защите. И поэтому наша задача — не только богослужение и проповедь, но и социальная помощь людям, оказавшимся в сложной ситуации. Как и любой современный приход в Западной Европе, наш приход старается также быть и социальным центром. Мы оказываем и материальную помощь — у нас на приходе все даром, но есть церковный сбор в кассу, которая по решению церковного совета распределяется потом между бездомными, неимущими.
Также мы проводим социальные рейды по вокзалам, паркам, делаем бутерброды, закупаем соки, раздаем, естественно, не спрашивая, из какой человек страны или какая у него вера. Многие люди, попадая в общину в поисках социальной поддержки, потом и к вере приходят, такое тоже бывает.
— То есть бывали случай, когда люди приезжали в Португалию неверующими и здесь обретали веру?
— Да, потому что, оказавшись на чужбине, в тяжком положении, многие люди начинают задумываться о смысле жизни, переоценивать свою жизнь и многие находят дорогу к храму, к Богу. Также многие приходят к вере через катехизацию.
— Удается ли эмигрантам сохранить свою культурную идентичность, и способствует ли этому богослужение? Ставите ли вы такую задачу?
— Легче сохраняют культурную идентичность славяне. Молдаване ее склонны, насколько мне это видится, очень быстро терять. Хотя здесь есть молдавские культурные центры. Они, интегрируясь в португальское общество, порой и ассимилируются с ним. И вообще, второе поколение, те, кого родители привезли в раннем детстве, кто уже окончил школу в Португалии и поступает в университеты, в отличие от родителей видят свое будущее в Португалии и не хотят возвращаться. Часто у них с родителями происходит дискуссия — родители говорят: «Надо возвращаться»; а они говорят: «Нет, нам здесь больше нравится. Здесь у нас друзья, здесь у нас школа, университет».
Насколько храм помогает сохранить идентичность? Церковь многонациональна. Мы стараемся использовать языки всех наших прихожан, чтобы каждый человек имел возможность помолиться на своем родном языке, которому его научила мать.
Но для нас также очень важно, что церковь не только многонациональна, но она и наднациональна по своей природе. В церкви нет ни молдаванина, ни украинца, ни эфиопа, хотя все мы остаемся русскими, молдаванами, грузинами, португальцами. Национальные различия не являются определяющими в церкви.
У нас на приходе есть языковые курсы не только португальского языка, но и, например, весь прошлый учебный год проводились курсы грузинского. Мы также хотим открыть курсы русского языка, но пока не нашлось преподавателя. У нас ведь все на энтузиазме, жалования в храме никто не получает, начиная с настоятеля. А энтузиазм люди часто и рады были бы проявить, но не имеют возможности, потому что работают. И у многих это тяжелый физический труд: многие мужчины работают или водителями-дальнорейсовиками, или на стройке без выходных, без контрактов, в тяжких, рабских условиях. Женщины работают на так называемой «интерне» — режим работы, при котором работница всю неделю постоянно находится в том месте, где работает: ухаживает за стариками или воспитывает детей. Живут в семье без права выхода, такой «тюремный» режим, и их отпускают в лучшем случае на полдня в воскресенье в храм, да и то не всегда.
Поэтому у нас вся основная приходская деятельность в основном в воскресенье. В будни у нас тоже проводятся разные занятия: кружок душеполезного чтения, библейский кружок, языковые курсы. Но в основном, конечно, в воскресенье: детская школа, катехизические курсы, уроки музыки для детей (преподает диакон Григорий). Воскресенье — единственный подходящий для всех день. Пенсионеров у нас почти нет, прихожане или учатся, или работают. В основном молодежь и среднее поколение, т.к. пенсионеры в Европу не ездят работать.
— Как по-Вашему, меняется ли отношение людей к православной церкви с переездом?
— По-разному. Многие люди на родине были практикующими православными христианами, и когда приезжают сюда, продолжают активно участвовать в церковной жизни. А есть те, кто до переезда или почти, или совсем не участвовал в церковной жизни: их в детстве крестили, христианского воспитания не дали, они выросли безбожниками, ну, может, по пути на базар забегали в церковь свечку поставить. А сюда приехали и стали активно участвовать в церковной жизни. Может быть, в первый раз в жизни исповедовались.
Пожалуй, на нашем приходе не бывает такой субботы — у нас исповедь в субботу или в пятницу вечером, — почти не бывает таких исповедальных вечеров, когда не было бы кого-то, кто в первый раз в жизни исповедуется. Мы обычно предлагаем хотя бы одну беседу для тех, кто готовится к первой в жизни исповеди. Такие беседы у нас проводит диакон Григорий, он занимается подготовкой к первой исповеди, а также подготовкой к венчанию. А я уже занимаюсь подготовкой к крещению — у нас проводятся циклы из семи-восьми катехизических бесед для родителей, которые собираются крестить своих детей. Не для тех, кто является нашим постоянным прихожанином, не для членов нашей общины, а для людей невоцерковленных, чаще всего имеющих смутное или искаженное представление о христианстве. У таких людей рождается ребенок, и они решают, что его надо покрестить — а то он «сосочку выплевывает», «плохо спит» (родителям мешает спать). И звонят. Тем, кто приходит с такой мотивацией, мы предлагаем записываться на наши катехизические курсы, которые проходят по воскресеньям.
— Что в них входит?
— Сначала предварительная встреча, первая — «Зачем пришли креститься», о смысле крещения. Ну, и тем, кто остается, согласен проходить катехизические занятия, предлагается семь основных тем: первая — «Происхождение мира и человека», вторая — «Грехопадение и десять заповедей», третья — «Христос — Спаситель мира», четвертая — «Церковь Христова», пятая — «Крещение и таинства», шестая — «Символ веры» и, в зависимости от аудитории, могут быть другие темы — «Молитва “Отче наш”», «Христианское богослужение», еще какие-либо дополнительные встречи. Оглашаемые должны также дома читать одно из трех синоптических Евангелий, и вопросы, которые возникают, мы потом обсуждаем на встрече.
Они должны присутствовать по возможности на первой части Литургии — Литургии слова. Чин оглашения мы совершаем после двух-трех занятий, перед воскресным богослужением. После этого имена оглашаемых произносятся в ектенье об оглашенных, и когда мы читаем эту ектенью, оглашаемые произносят «Господи, помилуй», «Тебе, Господи».
Готовятся они также к первой в жизни исповеди. В девяти из десяти случаев оглашение проходят не взрослые люди, желающие сами принять крещение, а взрослые люди, желающие крестить своих детей. Сами они крещеные, если их спросить, православные ли они — ответят утвердительно.
— Кто-то из них потом остается на приходе?
— Не всегда и не все, но некоторые остаются. Здесь очень важно поменять мотивацию человека, чтобы оглашение не было горькой пилюлей, которую надо выпить, чтобы добиться своего — крестить ребенка. То есть у людей желание крестить ребенка, а наше желание — воцерковить родителей. Сами они не хотят становиться церковными.
Одно дело, когда человек проходит оглашение добровольно, по зову своего сердца, а другое дело, когда его принудительно заставляют оглашаться. Церковь ведь не крестит детей, у которых родители неверующие, поэтому родители должны быть людьми церковными, вот тогда мы и можем крестить детей. Естественно, если это дети наших постоянных прихожан, то никто не предлагает родителям оглашаться — допустим, родился у священника ребенок, у о. Иоанна или у о. Олега, никто же не оглашает батюшек. Также и в общине верных: они уже давно прошли оглашение, они верные. А человек, который переступает порог храма только потому, что ему надо покрестить ребенка, нуждается в оглашении.
— Как по-Вашему, какие возможности православных приходов в Португалии еще пока мало используются для миссии и катехизации?
— Мы стоим только в начале пути. Нашей общине девять лет, и мы первая община Московского патриархата, сейчас еще другие общины образовались — в Порту, Фару, Сетубале. Десять лет назад здесь не было ничего — не было ни одного прихода Московского патриархата. Был один греческий приход, был приход Русской зарубежной церкви, но без священника. Есть несколько общин в стадии формирования, есть несколько священников. И здесь очень важно всем священникам занимать единую позицию по вопросам крещения и катехизации. Потому что бывает, мы говорим «приходите на беседу», а в ответ — «а вы что, нашего ребенка не будете крестить без бесед? Тогда мы пойдем к румынам, заплатим им 50 евро, или к о. Олегу в Сетубал, и все, и никаких бесед, тут же покрестят». Вместе с о. Иоанном Гербовецким, настоятелем в Фару, мы пытались говорить и с румынским священником о. Марьюшем, и с нашим о. Олегом из Сетубала, которые крестят всех подряд без оглашения, пытались их урезонить, пытались их устыдить, но пока они нам не вняли — крестят всех подряд. И это очень плохо, потому что когда в городе есть альтернативная возможность креститься для человека не как положено, а «как попало», человек выбирает «как попало»: заплатил, покрестили, таким же безбожником остался и своего ребенка вырастит таким же безбожником.
Так что пока единая позиция и полное согласие у нас только с о. Иоанном Гербовецким. С другими священниками — с о. Олегом из Сетубала, с румынскими священниками, со священниками Константинопольского патриархата (которых здесь очень много — четырнадцать приходов), — к сожалению, пока общего языка не получается найти.
— Бывают, наверное, случаи, когда люди готовятся к крещению или воцерковлению, а не приходят для того, чтобы покрестить детей. Какова в таком случае программа воцерковления?
— Я взял за основу опыт, накопленный в Енисейске в общине протоиерея Геннадия Фаста: восемь ключевых библейских тем с Библией в руках. Весь курс занимает примерно два-два с половиной месяца. Не у всех, к сожалению, получается весь курс пройти от начала до конца за один присест. Поэтому если люди приходят, а у нас уже намечено четвертое или пятое занятие — пожалуйста, можно придти на пятое, потом пройдете шестое и седьмое, начнете опять с первого по четвертое. То есть темы определены так, что формально одна с другой не связаны. Когда бы человек ни пришел, он может начать с любой темы, с любого занятия по счету, и потом в следующем цикле восполнить те занятия, которых ему недоставало.
— Вы упоминали, что Вам диакон Григорий помогает в оглашении, может быть, кто-то еще помогает из мирян?
— Да, помогают. У нас замечательный катехизатор Игорь Каратаев, чтец, выпускник Калужской семинарии, головщик. Но он, к сожалению, несколько месяцев назад уехал в Россию, и неизвестно, вернется ли в Португалию. Также помогает Станислав Буркин из Томска. Он окончил Томский университет и был активным работником с молодежью в Томской епархии. Они меня заменяют, когда я уезжаю или по какой-то другой причине не могу сам проводить занятие. В основном на катехизических курсах веду занятия я, иногда присутствует Станислав или Валентин Кривохижа, брат, который учится сейчас в Парижской духовной семинарии. Учится он на экстернате, потому что Валентин работает шофером-дальнорейсовиком и большую часть времени проводит в Испании, Франции, перевозит на дальние расстояния разные грузы. Одно из четырех воскресений Валентин дома, с семьей — у него трое детей, — они всей семьей приходят в храм, и обычно он тоже помогает мне проводить огласительные занятия.
— А кружок душеполезного чтения, который Вы упомянули, это что такое?
— Его ведет у нас сестра Наталья Вахмистрова. У нее муж португалец, познакомились они еще в Советском Союзе, он член компартии, так им и остается. Мы на каждой литургии молимся о нем, чтобы Господь его привел к познанию истины.
Она проводит у нас кружок душеполезного чтения и консультации по португальскому языку. Берут какое-нибудь произведение святых отцов или произведение современных церковных авторов — например, митр. Антония Сурожского, старца Силуана — и читают вместе, беседуют, разбирают. Можно его назвать патристическим кружком.
Я веду библейский кружок, Наталья Вахмистрова ведет кружок душеполезного чтения, а чтец Игорь Каратаев, пока несколько месяцев назад не уехал в Россию, вел кружок литургических исследований. Он был послушником в монастыре и семь лет провел на клиросе, потом начал заниматься историей литургии, тех или иных чинопоследований, настоящий литургист. Я думаю, что вряд ли найдется еще кто-то в нашей Корсунской епархии, кто знал бы богослужение так, как Игорь Каратаев, включая священников.
— Какая подготовка, на Ваш взгляд, необходима катехизаторам?
— Те, кто помогает мне на приходе в катехизации, курсов катехизаторов не заканчивали, но они занимаются у нас на библейских курсах. Валентин, как я уже упоминал, учится в Парижской семинарии, Станислав — активный молодежный работник, Игорь Каратаев — выпускник Калужской духовной семинарии, а у диакона многолетний церковный опыт. Курсов катехизаторов они не заканчивали, но темы на катехизических беседах могут раскрыть, могут рассказать о церковном вероучении, о вере и поделиться христианской надеждой с оглашаемыми.
— Как Вы используете миссионерский потенциал богослужения?
— Миссионерская часть, вернее, даже не миссионерская, а катехизическая часть богослужения — это вечерня. Она, в общем-то, вся направлена на оглашение, и также Литургия оглашаемых, литургия Слова. Сама структура и сам состав этих богослужений — катехизический, даже не миссионерский. Внутри храма чего миссионерствовать, миссия за его пределами. Миссионеры должны выйти из храма и идти миссионерствовать, а когда внутри храма — это уже катехизация.
Проповедь всегда, естественно, после чтения Писания, другого места для литургической проповеди нет. В конце богослужения может быть поучение, беседа, поздравление, что угодно, но это не литургическая проповедь. С древних времен, еще с иудейской синагоги – а православное богослужение вышло из синагоги — поучение, литургическая проповедь всегда читается после Писания, и так оно и должно быть. И, слава Богу, что сейчас и в Русской Церкви эта практика восстанавливается, и Святейший Патриарх первый показывает в этом пример. А вообще-то всегда и во все времена проповедь должна звучать после чтения Писания. Потому что литургическая проповедь — это истолкование прочитанных текстов для церковного народа, это актуализация и применение Евангелия, Апостола, пророческих писаний для современного человека.
— О. Арсений, как, по-Вашему, лучше проповедовать Евангелие в среде эмигрантов? Через дружеское общение, личные связи или через миссионерские акции — например, распространение листовок с приглашением посетить храм, объявления в газетах, раздача Новых заветов в среде эмигрантов?
— Вообще миссионерством в Португалии можно заниматься только в эмигрантской среде. Потому что если миссионерствовать не только эмигрантам, это может быть воспринято как прозелитизм. Мы не собираемся католиков обращать в православие, мы и так их считаем нашими братьями во Христе.
Мы здесь не раздаем Новый завет, у нас в практике такого нет. Чаще всего это миссия через знакомство, личные связи, прежде всего, через личное общение. И уже потом, если человек заинтересовался, он может прийти в храм на беседу с диаконом или со мной, может на библейский кружок приходить, в огласительных занятиях участвовать — в них ведь могут принимать участие не только те, кто готовится к крещению детей, но и просто все желающие. Вход свободный. Используем в миссионерских целях и местные русские газеты «Слово» и «Маяк Португалии». В «Слове» в каждом номере у нас своя колонка «Сквозь призму христианства».
— Наверняка есть отличие миссии и катехизации в Португалии на таком приходе, как у Вас, и в России…
— Ну, у нас все очень скромно, до масштаба вашего братства нам очень далеко. Отец Георгий Кочетков говорил вчера про этапы катехизации, и я показал ему книгу «Таинство веры» митрополита Илариона (Алфеева), и он говорит: «О, это уже третий этап катехизации». А я ему говорю: «Батюшка, нам тут не до этапов, у нас экспресс-катехизация».
Если говорить в целом о России, то сейчас, к счастью, многие занимаются катехизацией, а когда-то были единицы — был о. Георгий Кочетков, о. Геннадий Фаст в Сибири, еще, может быть, два-три человека по всей России. А сейчас многие.
— Но, как правило, это одна беседа…
— Ну, не везде, вот есть очень хороший пример — Абаканская епархия. Там собрали епархиальный совет и решили, что в Абакане семь храмов, а катехизация будет только в одном. И всех, желающих креститься и крестить детей, будут отправлять туда, в других храмах крестить не будут без прохождения восьми бесед. Если какой-то исключительный случай, то только с разрешения архиерея.
— Как по-Вашему, что полезного в вашем опыте, чем можно поделиться с другими?
— Мне кажется, вот эта гибкая система из цикла катехизических бесед, которые не одна в другую переходят, а изолированы одна от другой, чтобы человек, который занят попечением о хлебе насущном, мог включиться в любую беседу. Еще в Енисейске была разработана такая система; мне кажется, это применимо к приходским условиям. Потому что жестоко заставлять человека ждать два месяца до начала бесед. Вдруг он пропустит, сядет на грузовик и его три недели не будет? А так человек может посетить в одну неделю пятую беседу, потом посетить седьмую, вторую, четвертую и первую. Это такая гибкая структура; может быть, это покажется кому-то удобным.
— Спасибо.
Справка
Игумен Арсений (Соколов) родился в 1968 году в г. Шарья Костромской области. С 1976 года жил и учился в г. Лесосибирске Красноярского края. В 1985-86 гг. учился в Рижском летно-техническом училище Гражданской авиации. 1986-88 гг.— служба в Военно-воздушных силах. В 1989-92 гг. учился на историческом факультете Томского государственного университета. Работал монтёром железнодорожных путей, сторожем, кочегаром, грузчиком.
В 1992 году архиепископом Красноярским Антонием пострижен в монашество и возведен в сан иеродиакона с назначением в Успенский кафедральный собор г. Енисейска. В 1994-97 гг. нес миссионерское служение в учреждениях исполнения наказаний Красноярского края. В 1997 году рукоположен в сан иеромонаха и назначен председателем епархиального отдела Красноярской епархии по взаимодействию с учреждениями исполнения наказанй Красноярского края.
В 1998 году заочно окончил Московскую духовную академию. С 1998 года обучался в Аспирантуре Московской духовной академии. В 2003 году защитил диссертацию по кафедре Священного Писания Ветхого Завета на тему: «Книга Иисуса Навина. Опыт историко-экзегетического исследования».
В 1999-2000 гг. по благословению председателя Отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополита Кирилла (ныне — Патриарх Московский и всея Руси) обучался в Pontificio Istituto Biblico в Риме.
В 2001-2003 гг. — настоятель Христорождественского прихода Московского Патриархата в Мадриде, Испания.
С 2003 года по настоящее время — настоятель Всехсвятского прихода Московского Патриархата в Лиссабоне, Португалия.
На Пасху 2009 года возведен в сан игумена.
