Корзина покупок пуста!
Возлюбленные Друзья о Воскресшем Господе!
«Но лето быстрое летит», как написал всеми любимый Пушкин… Во-первых, я прошу прощения, что не могу быть с вами лично в эти дни на Международной конференции Свято-Филаретовского института и Содружества малых православных братств. Но пожалуйста, не волнуйтесь! Я получил все необходимые благословения от его святейшества патриарха Святого Града Иерусалима Феофила III, чтобы приехать к вам и прочесть этот доклад. В каноническом отношении дела идут прекрасно, и об этом следует упомянуть.
На протяжении последних нескольких лет, я вернулся к преподаванию в православном богословском институте св. Сергия в Париже в рамках так называемых «Semaines Liturgiques» (Литургических недель). Двадцать пять лет тому назад я читал курс ежегодных лекций на этих Semaines, сменив покойного о. Курта Грубого/Kurt Hruby. Он посвятил свою жизнь укреплению взаимопонимания между христианством и иудаизмом и, совместно с доминиканцем о. Бруно Хусаром/Bruno Hussar, представил католической церкви черновой вариант текста декларации Nostra Aetate. Он выполнял очень трудную задачу — быть настоящим «Раввином и Талмудистом» в рамках всеобщей Церкви — и с большой компетентностью работал со всеми христианскими конфессиями, в том числе и с Православными Церквами. Как вы знаете, я всеми силами стараюсь возродить использование еврейского языка (иврита) в Церкви. Это не какая-то моя личная «идея фикс/idée fixe». Дело в том, что меня воспитывали на идиш, и первым алфавитом, на котором я научился читать и писать, был еврейский, тогда же, когда я изучил и еврейские молитвы. В этом, конечно, нет ничего необычного для еврейского мальчика. Да и иврит не является чем-то «необычным». Это не инструмент, который дает ключ к пониманию сокровенных духовных вопросов. Но тем не менее иврит — необходимое основание на нашем пути к Богу и божественному. Иврит не принадлежит ни мне, ни евреям, выжившим после Катастрофы и передавшим его мне. Кстати, меня воспитывала акушерка, которой удалось бежать из Варшавского гетто и которая не владела никаким другим языком, кроме идиш, да еще некоторыми особыми оборотами на русском, польском и украинском языках. Она была матерью очень известного американского философа, который бросил ее. В реальном мире, люди любят еврейство лишь постольку, поскольку им не надо за это платить, особенно учитывая фундаментальное «отчуждение» между евреями и неевреями. Я хочу указать на это и подчеркнуть, что точно так же, как евреям не нужно становиться неевреями, так и неевреям не обязательно становиться евреями. В этом вечный вопрос жизни Иисуса, который бросает вызов действительности с тем, чтобы «в одном теле примирить обоих (Израиль и язычников) с Богом посредством креста, убив вражду на нем» (Еф. 2:16).
Пророчество занимает центральное место в жизни всех монотеистических религий. Или мы можем доказать всем и вся, что мир объединился, или наша вера тщетна. Пророчество приводит всех верующих к истинности собственной веры. Язык лежит в основе веры и является необходимым медиумом ответа, даваемого человеком на божественный зов. Я попытаюсь определить то, что можно было бы назвать «тео-лингвистикой» с ее богословской составляющей, лежащей в основе взаимоотношений между Богом и человеком в динамике божественного присутствия в человеческом обществе. Человек стал sapiens («разумным») и обрел понимание, знание, мудрость и способность различать идеи и вещи в силу того, что он был в состоянии говорить. Таким образом, человек является не только sapiens, но и loquens («говорящим»). Способность произносить звуки и слова и сопрягать их в значимые единицы позволяет людям выражать и раскрывать Бога. Это — особое пророческое движение. Впоследствии «homo loquens» был помещен в мир с целью общения с себе подобными, обмена идеями, воспитания и образования, как это показано в ежедневной еврейской молитве «Шма Израиль / שמע ישראל — Слушай, Израиль»: «и внушай их детям твоим и говори о них, сидя в доме твоем и идя дорогою, и ложась и вставая» (Второзаконие 6:7). Таким образом, это пророческое движение связано с «живой памятью», передаваемой «из поколения в поколение».
Отец-иезуит Пьер Тейяр де Шарден (Pierre Theilhard de Chardin) писал, что разумный язык и членораздельная речь являются частью наследственности, сопоставляющей хромосомное наследие со сферой совести и сознания, т.е. «ноосферной» (от «нус» = совесть) составляющей рационального сознания. Иисус из Назарета следует генеративной динамике языкового творчества, принятой в еврейской традиции. Когда Иисус говорит: «Заповедь новую даю вам» (Ин 13:34), он имеет в виду основные еврейские благословения: «Благословен Ты, Господь Бог наш, Царь вселенной / Который обновляет (מחדש / «мехадеш») действия / поступки того, что было на первом месте / в начале процесса явления тварного мира ( ברוך אתה יי אלהינו מלך העולם מחדש מעשי בראשית ). Вот почему «язык» не принадлежит человеку. Мы знаем, что язык развивается, речь меняется от поколения к поколению. Тем не менее, мы вряд ли можем согласиться, что речь сопрягает звуки, существующие только как часть нашего индивидуального сознания. Язык выступает в качестве вектора и уникального медиума для описания единства человечества в его отношении к Богу. Впоследствии, фразы, идеи, мысли и размышления становятся частью чуда, постоянно обновляемого на протяжении всей истории, в процессе передачи информации из поколения в поколение. Допустим, вы придете на рентген и получите четкое изображение вашего горла. Что вы увидите? Рав Шнеур Залман из Ляд выразил это в своей книге «Танья / Обучение». Он подчеркнул, что это – чудо, что мы умеем говорить, потому что нет никаких физиологических причин, которые бы позволяли нам иметь связную речь, словарный запас и языки. Полости рта, голосовые связки, мышцы языка, нѐбо, губы, рот, глотка, язычок и легкие срабатываются и без всякой видимой физической причины создают значимые звуки и фразы. Это действие представляется на первый взгляд настолько «странным», что Рав Шнеур Залман считает, что оно «проявляет» Бога. Бог говорит посредством людей, которые получают возможность отвечать Ему. Речь идет о различии между «жесткой» и «ходовой» языковыми функциями. Это позволяет дать определение пророчеству в обществе, вследствие того, что все общества наделены языковыми способностями. Согласно Талмуду, термин «пророчество / תואיבנ—- אתואיבנ — nevi’ut, nevi’uta» происходит от пассивной формы глагола «полыхать, взрываться, ударять, вдохновлять». Во-первых, корень этого слова, по всей видимости, связан с глаголом «ба / בא = идти, приходить, ходить, двигаться, входить, подходить». Посредством коренных согласных «lavah / labbah-libbah ( לבה—- ליבה )» он связан с понятием «яркости» (Лаван / לבן = белый, яркий) (ср. Преображение), полыхания и возгорания. Пассивная форма слова «пророчество» указывает на то, что люди «вдохновляются» из божественного источника. В самом деле, пассивная форма подчеркивает, что только Бог является активным действующим лицом. Человек, со своей стороны, является восприемником Божественного Присутствия. Он не может и не смеет поставить себя на место Бога, хотя это и является постоянным искушением. Вот почему именно пассивная форма используется в восточных обрядах, например, Святого Крещения («крещается раб Божий», в сравнении с западной, латинской формой, где священник говорит: «Крещаю тебя…»).
Один из постоянных соблазнов всех верующих во всех религиях это стремление к тому, чтобы занять место божества. В случае монотеизма, т.е. исповедания только Одного Бога, Творца неба и земли, это совершенно невозможно. Это невозможно именно благодаря пророчеству. Как говорится в талмудических трактатах Мегилла и Баба Кама (в основном, в этих трактатах, хотя данная тема обсуждается, конечно, и в других), «пророчество» вторгается в мозг, в ум; пророчество врывается в пространство и время в определенные «моменты». Пророчество являет предсказуемые и ожидаемые «божественные деяния и откровенные явления». С другой стороны, это не значит, что эти явления могут быть поняты и приняты тогда, когда они перестают быть сокровенными и становятся явленными факторами. Дух пророчества базируется на достоверности уже существующих элементов, которые преобладают во времени, истории, космосе, культуре, традиции. Пророчество возжигает огни и провоцирует столкновения; оно не подлежит никакому контролю. Вот почему, например, служение пророка Иеремии было таким «непопулярным»: Пророк Иеремия говорит: «И подумал я: ‘не буду я напоминать о Нем и не буду более говорить во имя Его’; но было в сердце моем, как бы горящий огонь (והיה בלבי כאש / vehayah belibbi ke’esh), заключенный в костях моих, и я истомился, удерживая его, и не мог» (Иер. 20:9). Талмуд Баба Кама VI, 4 (59б) говорит: «Если другой (третье лицо) пришел — после того, как один человек принес дерево, а другой (принес) огонь — и зажег дерево огнем, тот, кто раздул пламя, несет ответственность». Эта сцена чем-то напоминает Преображение, когда Иисус и Симон-Петр обсуждали вопрос строительства трех шатров. Ученик, как и пророк, несет ответвенность за движение. Это – новая функция, которую он не способен контролировать и понимать в полной мере. Преображение является характерным примером правильного и углубленного понимания того, что такое «пророчество». Это — сцена «непрекращающегося горения или полыхания полного достижения». Таким образом, она не завершает историю, а приоткрывает время полноты, превосходящей речь.
Это пророчество так ярко и так полно света, что оно заслоняет собой реальность и преображает все высказывания (речь) и все окружения (пространство). Интересно также отметить следующее талмудическое высказывание из трактата Синедрион 35а: «Хотя они (=книжники) записывают слово, исходящее из уст (=суждения), сердца (=вескость аргументов, на которых основаны данные суждения), будучи единожды забыты, остаются забытыми (=поскольку они пусты и лишены смысла)». Независимо от того записаны они или забыты, уничтожены или сохранены в бытии, все вещи, будь они ярки или мертвы, являются частью божественного сияния. Необходимо преодолеть самомнение верующих, как это и сделали все ученики и апостолы — и в иудаизме, и христианстве. Наступает момент, когда верующие должны спасаться и бежать, потому что альтернатива этому — летаргический сон и отдаление от Слова Божьего. Дело обстоит еще более серьезно в отношении Иисуса Христа как Сына Бога Живого. Еще до сотворения мира (Песахим 54a, Недарим 39b и Иоан. 8:58) в прошлом, настоящем и будущем всей истории, Он был рожден, говорил, пострадал, воскрес и живет вечно. Он также проявлялся как «вспышки молнии», чтобы передать нам Свои слова и Свое Тело. Вот почему все пророчества свершились и до сих пор едва ли могут быть приняты в качестве таковых теми, кто исповедует свою веру в эти достижения. Давайте прочтем отрывок о «Дороге в Эммаус» в Евангелии от Луки 24:13-27 (по русскому синодальному переводу).
13 В тот же день двое из них шли в селение, отстоящее стадий на шестьдесят от Иерусалима, называемое Эммаус; 14 и разговаривали между собою о всех сих событиях. 15 И когда они разговаривали и рассуждали между собою, и Сам Иисус, приблизившись, пошел с ними. 16 Но глаза их были удержаны, так что они не узнали Его. 17 Он же сказал им: о чем это вы, идя, рассуждаете между собою, и отчего вы печальны? 18 Один из них, именем Клеопа, сказал Ему в ответ: неужели Ты один из пришедших в Иерусалим не знаешь о происшедшем в нем в эти дни? 19 И сказал им: о чем? Они сказали Ему: что было с Иисусом Назарянином, Который был пророк, сильный в деле и слове пред Богом и всем народом; 20 как предали Его первосвященники и начальники наши для осуждения на смерть и распяли Его. 21 А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля; но со всем тем, уже третий день ныне, как это произошло. 22 Но и некоторые женщины из наших изумили нас: они были рано у гроба 23 и не нашли тела Его и, придя, сказывали, что они видели и явление Ангелов, которые говорят, что Он жив. 24 И пошли некоторые из наших ко гробу и нашли так, как и женщины говорили, но Его не видели. 25 Тогда Он сказал им: о, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки! 26 Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою? 27 И, начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании. В отчаянии ученики сказали Иисусу: «что было с Иисусом Назарянином, Который был пророк, сильный в деле и слове пред Богом и всем народом» (ст. 19). Иисус ответил: «О, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки! … И, начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании» (ст. 25-27). 25 הידין אמר להון ישוע או חסירי רעינא ויקירי לבא למהימנו בכלהין אילין דמללו נביא 25 καὶ αὐηὸς εἶπεν πρὸς αὐηούς· Ὦ ἀνόηηοι καὶ βραδεῖς ηῇ καρδίᾳ ηοῦ πιζηεύειν ἐπὶ πᾶζιν οἷς ἐλάληζαν οἱ προθῆηαι
Арамейское выражение «ō ḥassīray re„yānā w-yaqqīray lebbā» выражает «отказ / (само-)запрет на постижение новых концепций», а выражение «медлительные сердцем» означает «неспособность раскрыться, чтобы воспринять сияние путем умножения собственного бремени». Греческое слово «anoétoi» подчеркивает отсутствие у учеников ответственности, необходимой для принятия реальности, которая делает вызов их совести. С этой точки зрения, мы отслеживаем связь между «пророчеством и речью». Немецкий теолог Ганс Урс фон Бальтазар/Hans Urs von Balthasar написал труд, озаглавленный «Der Glaube Christi = Вера Христа». Это часть его общей работы «Herrlichkeit / Слава». Он утверждает следующее: «способность ‘речи’ означает, что человек («Der Mensch») способен свободно проявлять личную близость и делиться ею с другими через посредство конкретных знаков: звуков». Именно поэтому речь и языки направлены на создание и постоянное обновление достояния прошлого. Весь внутренний строй семитских языков состоит в том, чтобы сосредоточиваться на прошлом, но не быть скованным словами. Ганс Урс фон Бальтазар развил еще одну важную концепцию: речь и язык — трансцендентны. Они проявляются «вспышками» сквозь время и пространство и преследуют цель, не замыкающуюся на себе самой: эта цель — Жизнь вечная. Я хочу подчеркнуть, что это необыкновенно важно, особенно для нашего поколения, являющегося свидетелем столь многих форм духовного обновления, в котором проявляется, говоря языком веры, истина «единая, святая, кафолическая / соборная (Kath’olon = открытая для всех, полнота, плерома), православная (истинная, подлинная вера / настоящая Слава) и апостольская (как Слово Божие, направленное во все части света, по всей вселенной)». Вот почему язык литургии, в нашем нерелигиозном, светском или секуляризованном / языческом мире, имеет тенденцию к свершению и обоснованию реальности того, что было явлено и обещано в словах, освящающих священное пространство. Греческий священник недавно попросил меня обучить его началам Талмуда. Его объяснение, почему он хочет изучить основы Талмуда, касается самой сердцевины проблемы «предпочтительного выбора». Он имел контакты с евреями и полагал, что именно посредством Талмуда ему удастся убедить их, что только греческое Евангелие ведет к спасению. Он, конечно, был прав в том значении, которое он придавал Талмуду, т.е. необъятному и бесконечному корпусу Божественного Откровения, раскрывающему и дающему правильное истолкование еврейской Библии или ТАНАХу (Закон-Пророки-Писания). Он также признал, с большой честностью, что он считал греческий язык окончательным медиумом благовествования о Иисусе как о Мессии и Христе. Евреи не отвергают любое греческое Евангелие и даже не отвергают личность Иисуса из Назарета. Однако, прежде всего, это вопрос «тео-лингвистического подхода». Может ли один язык заменить другой ради Божественного откровения? Это вопрос, касающийся «пророчества». Известно, что песня о переходе через Чермное море в Книге Исход (гл. 15) написана в имперфекте. В иврите перфект покрывает все времена, а имперфект — только вещи, которые должны произойти в будущем. Этот пророческий аспект первоначально отсутствовал в языках язычников. Когда евреи перевели Библию на греческий язык (Септуагинта), их перевод мог оставаться пророческим только благодаря существующей традиции Устной Торы, которая сохранялась на иврите и арамейском. Этот аспект, как правило, не принимается в расчет при рассмотрении новозаветной традиции. Опять же, иврит — это язык отцов, язык, который несет Божественные речения и заповеди. Это, безусловно, единственный язык, который полностью включает Отца, Сына и Духа, как Иисус и объяснил ученикам по дороге в Эммаус. Иврит не является национальным, националистическим языком. Он не имеет ничего общего с генетикой или врожденным, этническим происхождением. Это – не привилегия. В своей известной книге о семитских языках, Эрнест Ренан/Ernest Renan говорит, что «еврейский язык — это язык, где не так много букв, но эти буквы – буквы огненные». В этом смысле, иврит — это язык полноты пророчества. Пророчество электризуется вследствие возрождения еврейского языка. В настоящее время мы видим исполнение пророчеств, поскольку евреи собираются воедино от всех Народов (см. Кн. Товита, гл. 13). Это гальванизирует еврейство «то есть Израильтян, которым принадлежат усыновление и слава, и заветы, и законоположение, и богослужение, и обетования» (Рим. 9:4). Следует отметить, что этот стих связан с личностью Мессии: «их и отцы, и от них Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный во веки, аминь» (Рим. 9:5).
Церковь только с очень большим трудом идет на использование иврита как полный литургический и тео-лингвистический медиум. Его использование традиционно рассматривалось только как средство к обращению евреев в христианство и миссионерской деятельности. Пророческий аспект еврейской речи, делающий ее пригодной для совершения Святых Таинств, практически не рассматривается, хотя это и было бы средством к божественному и человеческому переходу к новому творению в Церкви. Интересно, что перевод Божественной Литургии на иврит был впервые выполнен в 1841г. бывшим талмудистом В. Левинсоном для Иерусалимской Русской Духовной Миссии тогдашнего Московского Синода. Этот литургический текст свидетельствует о глубоком соответствии еврейского пророчества для Православной Евхаристии. Отрицание своего наследия и взаимное отторжение преобладало на протяжении всей истории Церкви во многих ее юрисдикциях. Мы знаем, например, что Русская Церковь имела тенденцию к славянскому медиуму, одновременно отклоняясь от греческого, латыни и иврита. Сегодня нам бросают вызов мощные националистические движения, стремящиеся завладеть Словом Божиим. С другой стороны, возрождение иврита можно сравнить с Воскресением. Этот вопрос обращен ко всей Церкви в ее совокупности: ко «всему дому Израилеву» (Деяния Апостолов 2:36; см. 2-я Царств 6:5). Это — вопрос о том, как нам продвигаться вперед, с духом возрождения пророчества в преддверии Второго Пришествия Христова во славе (Талмуд, Суккот 52а-б).
