Корзина покупок пуста!
Кирилл Мозгов: Миссия — это всегда ответ на вызов времени, поэтому формы миссии — достаточно текучи. Они быстро меняются, потому что время и, соответственно, вызовы разные. Какие размышления Собора 1917-18 года о миссии актуальны и сейчас, а какие, может быть, временны? Что, в свете опыта ХХ века можно использовать, а что, наоборот, нужно пересмотреть?
Александр Кравецкий: На мой взгляд, миссия в широком смысле — это сам Собор 1917-18 года. Миссионерский отдел представлял собой наименее интересную часть его работы в миссионерском отношении, потому что это была организационная структура. Он представляет некоторый исторический интерес, но не более того. А весь Собор — это взаимоотношения церкви и мира. Поэтому вся серия «Церковные реформы» посвящена миссионерским проблемам, в большей или меньшей степени. На самом деле, в большей, а не в меньшей. Потому что и приход, и литургический язык, и монашество (книга о котором ещё не вышла), и церковный суд — это то, что меняется под влиянием исторических событий. Мне кажется, что, говоря о миссионерском потенциале Собора, нужно говорить обо всём, кроме Миссионерского отдела.
Кирилл Мозгов: Да, насколько я помню, там буквально несколько страничек решений о том, как «организовывать» миссию, вплоть до финансирования и так далее…
Александр Кравецкий: Да. Это очень качественный бюрократический документ о том, как миссия должна функционировать. Понятно, что такие документы необходимы, кто бы спорил. Но сейчас это не особенно интересно. Наиболее актуален опыт Собора как таковой, опыт диалога, опыт отклика, реагирования на происходящее в мире. Именно опыт установления этого диалога, «организм» Собора и общества — со всеми издержками, которые были.
Кирилл Мозгов: Большое спасибо.
Информационная служба СФИ