Корзина покупок пуста!
15 сентября 2012 года вышел в эфир новый выпуск передачи "Церковь и мир"
15 сентября 2012 года в программе "Церковь и мир" принял участие член Общественной палаты Российской Федерации, тележурналист и историк, руководитель Института Массмедиа РГГУ Н.К. Сванидзе.
Н.К. Сванидзе: Я благодарен за возможность задать Вам те вопросы, которые сейчас интересуют все наше общество, и услышать Ваше мнение об этом. И я думаю, что нас с Вами просто не поймут наши зрители, если мы не начнем разговор с того, что сейчас происходит в российских школах. В средних учебных заведениях, как известно, начинается изучение "Основ религиозных культур и светской этики". Вокруг этого ломалось много копий, и я думаю, еще будет продолжать ломаться. Это интересует и детей, и особенно взрослых... Первый вопрос, который возникает при рассмотрении данной темы, — качество преподавания.
Митрополит Иларион: Качество преподавания во многом будет зависеть от самих преподавателей. Конечно, существует большой риск, что преподавать основы той или иной религиозной этики будут специалисты не в этой сфере, а в каких-то совсем других областях. Думаю, что оценить этот риск можно будет только тогда, когда пройдет какое-то время и мы все, в том числе и родители, и ученики, поймем, насколько высок уровень, на котором ведется преподавание этого предмета. При этом очень важно, чтобы учебные пособия были качественными.
Н.К. Сванидзе: Да, Владыка, но вот ведь в чем дело... Я сам преподаватель, хотя и не школьный, а вузовский, и, думаю, Вы со мной согласитесь: учебники, пособия — да, но дети — студенты тоже, но в особенности маленькие дети — смотрят в глаза своему преподавателю, слушают его голос, ориентируются на него. Учебники могут быть разные, но если по ним учит слабый преподаватель, это перечеркнет любой качественный учебник. Если же преподаватель сильный, это будет важнее, чем плохой учебник. Такой преподаватель сможет рассказать все, что он знает, сможет маленьких людей научить своим представлениям о добре и зле, а это важно. А если не сможет, если он слаб?
Митрополит Иларион: Так ведь это справедливо по отношению к любой учебной дисциплине. Мы помним по нашим школьным годам, что теми предметами, которые нам преподавались интересно и увлекательно, мы увлекались, делали в них успехи. А если предметы преподавались неинтересно или если мы не любили учителя (учительницу), то и успехов не было. Этот процесс неизбежен.
Конечно, в идеале преподавать основы той или иной религии должны ее представители. То есть, если, например, это основы Православия, то в класс должен приходить священник. Если же не священник, то это должен быть мирянин, ведущий активную церковную жизнь, который может поделиться не только тем, что он прочтет в учебнике, но и своим собственным опытом, потому что религию невозможно преподавать абстрактно.
Н.К. Сванидзе: Конечно. Не боитесь, ли Вы, Владыка, того, что те же учителя, условно говоря, истории (ведь это в основном будут преподаватели гуманитарных предметов — не математики, не биологи), которые в свое время преподавали историю с позиций марксизма-ленинизма, а потом вообще с неизвестных позиций, потому что у них многое смешалось в голове, и которые говорили, что Бога нет, теперь на уроках будут истово утверждать, что Бог есть? Все то, что они будут преподавать детям, будет мало сочетаться с тем, что они сами думают и чувствуют, а дети это прекрасно понимают.
Митрополит Иларион: Есть такой риск, Николай Карлович, но мы не должны забывать, что этот предмет не призван доказывать детям, что Бог есть. Этот предмет должен показать, как та или иная религия учит о Боге, каковы ее основные нравственные постулаты. Ведь, по сути дела, это все-таки культурологический предмет, а не преподавание Закона Божия.
Опасность в другом: если человек когда-то преподавал научный атеизм, а сейчас возьмется преподавать богословие, то даже если он изменил или пытается изменить свое мировоззрение, сами методы, которые им использовались, сам подход к материалу все равно будут мешать такому человеку. Поэтому, в принципе, те люди, которые подвизались на ниве научного атеизма, не должны избирать для себя такую стезю, потому что она будет для них скользкой. Они, прежде всего, сами будут все время на ней поскальзываться.
Н.К. Сванидзе: Будет внутреннее раздвоение, похожее на шизофрению.
Митрополит Иларион: Будет внутреннее раздвоение, да. Но "Основы религиозных культур и светской этики" — предмет культурологический, то есть он включает в себя рассказ о каких-то более или менее объективных вещах: об истории той или иной религии, о нравственной составляющей. И здесь совершенно необязательно, чтобы возникал какой-то конфликт, чтобы детям говорили, есть Бог или нет, — дети сами должны к этому прийти. Но у них появляется возможность получить некоторые сведения о религиозных конфессиях, что само по себе очень хорошо.
Н.К. Сванидзе: Я поясню, Владыка, что меня заставляет высказывать опасения по данному вопросу. Чисто исторические параллели Вам прекрасно известны. В свое время в России Церковь Православная была государственной религией. Страна была православной: в паспорте не было отметки "национальность", а была отметка "вероисповедание". И когда произошла Октябрьская революция, к власти пришли большевики, они сломали хребет Православной Церкви. Они сделали с Церковью то, что не делалось даже во время монгольского нашествия: уничтожали церкви, массово убивали священников. И то, что Церковь была государственной, не спасло ее и не способствовало тому, что люди — рядовые граждане — защищали Церковь.
Митрополит Иларион: Церковь не должна быть государственной; она и не является и не будет таковой. При этом повторю: отделение Церкви от государства не означает того, что она отделена от общества и должна восприниматься как сугубо частное дело отдельных индивидуумов. У Церкви может и должна быть своя общественная позиция, у нее есть своя роль в обществе, и у нее есть возможности для соработничества с государством — не для превращения в государственную религию, а ради соработничества на основе двух названных принципов: взаимного невмешательства и сотрудничества в тех областях, где это возможно.
