"Суд Божий восходит как свет..." : проповедь о. Георгия Кочеткова

Вы уже слышали о том, что сейчас, за неделю до начала Великого поста, в день воскресный, воспоминается Страшный Суд. И сегодня же в этом году совершается память новомучеников и исповедников Российских. Итак, совпали три замечательных праздника: Христово Воскресение, Страшный Суд и память новых святых.

Как уже бывало и прежде в истории, эти новые святые становятся сонмом, огромным собором мучеников и исповедников веры — веры Христовой, веры православной. И их память, их жизнь и подвиг знаменуют для нас, прежде всего, то Воскресение, которое мы можем отнести ко всему Христову Телу — Его Церкви. Действительно, пред нашими глазами в наше время Христос восстает, воскресает наиболее ясным и бесспорным образом в опыте этих святых мучеников. Если бы не было их подвига, мы могли бы усомниться в возможности возрождения церкви, в возможности исправления тех ее исторических недостатков, которые постепенно накапливались, накапливались и накопились в огромном числе во всех кафолических церквах мира. Еще в середине XIX века было замечено 1, что этих недостатков и грехов столько, что никаких сил для их исправления уже не осталось. Тогда же говорили о том, что церковь, и именно церковь русская, находится в параличе. Что значит в параличе? Это значит — в полной бездвижности. Для церкви как Тела Христова, напоенного Духом Святым, нет ничего худшего. Потому что Дух Божий не может быть бездвижным. А если Тело Христово не проявляет признаков жизни, то где же этот Дух?

И вот, как только закончился XIX век, который так пессимистически оценили его современники, настала новая эпоха — эпоха проверки на верность Богу и Церкви, Богу и ближним. Господь как бы подверг всё такому испытанию, благодаря которому открылись помышления многих сердец. Многое, что виделось совсем мертвым и некачественным в XIX веке, в начале XX века вдруг наполнилось жизнью, оказалось способным к возрождению, к новому вдохновению. А то, что казалось таким живым, веселым и радостным, перспективным и многообещающим, часто проявляло себя как нечто падшее и неживое. Действительно, можно только удивляться промыслу Божьему, который вдохновил oтцов Собора церкви Российской сразу, после первого же, заметного всем, жестокого, бессмысленного злодейского убийства митрополита Киевского Владимира — достойнейшего человека, известного всей России — установить День памяти новых мучеников. Кто тогда мог предвидеть, какое их будет число и имя? Почти все отцы Собора потом вписали и свои имена в длинный ряд этих мучеников…

Заканчивалась константиновская эпоха церковной истории, заканчивалась она трагически и кроваво. И снова хочется сказать — бессмысленно и жестоко. Очень дорогой ценой церкви приходилось и приходится платить за свои исторические промахи, ошибки и грехи. Даже за компромиссы. Потому что сама константиновская эпоха было то грехом, то злом, то просто компромиссом. Образ церкви стал двоиться. Люди смотрели на церковь, но часто при этом видели тень двуглавого орла — сначала византийской, ромейской империи, потом других империй, прежде всего империи русской. Доведенная до предела в своей бессмысленности симфония церкви и государства в России сначала привела к упразднению церковной соборности, а потом к кризису церкви, явному по всем основным характеристикам ее внутренней и внешней жизни. Все, что произошло в XX веке, не могло бы произойти, если бы перед этим не было подготовлено веком XIX, XVIII и дальше, дальше, дальше вглубь на много-много веков, вплоть до IV века. А как теперь мы знаем, даже до II века, когда церковь не выдержала напора молодых, но грубых языческих сил влившихся в ее ограду новых членов и была вынуждена отступить в область права, а значит, в область закона, т.е. к Ветхому Завету от Завета Нового. Мы до сих пор себе с трудом представляем, что значит — жить в церкви по-христиански, по-новозаветному во всем. Мы не только этого не представляем, мы не готовы этого и желать. И даже когда мы знаем, что это значит, мы не исполняем этого. Христос говорил: «если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, не войдете в Царство Небесное». Но многие, многие христиане оказались не только не выше книжников и фарисеев в своей праведности, но и ниже их.

Опыт святых мучеников и исповедников равнозначен свидетельству о силе Воскресения Христова в Его Теле, и мы можем только духовно радоваться тому, что это произошло на нашей земле. Мы не только должны скорбеть о тех, кто соблазнился и пал, кто оказался на стороне мучителей и гонителей, мы должны радоваться тому, что великое множество наших соотечественников в России и за рубежом оказались верны Богу и пришли к удивительной высоте, полноте и совершенству жизни в Духе Христовом. Конечно, это было огненное искушение. Конечно, такие вещи никогда не повторяются, их невозможно повторить. Но это семя новой жизни, это кладезь нового откровения и света, из которого можно черпать, черпать и черпать поколениями и столетиями нам и людям всех наций, всех культур, всех вер и положений. И как жаль, что мы не умеем быть для них всех свидетелями этого опыта! Мы часто свидетельствуем лишь о своем убогом индивидуальном опыте христианской жизни, и при этом остаемся довольны собой. Много ли христиан способны сейчас передать опыт новомучеников и исповедников Российских без искажений, без потерь, живым словом и делом?

Да, подвиг новых святых — это опыт Воскресения, опыт новой жизни. Но не только. Это еще и опыт кризиса, умения жить в самый жесткий момент истории. А кризис в переводе с греческого означает суд. Этот суд в XX веке в нашей стране был страшным. Церковь с трудом вынесла это испытание — с огромными, колоссальными, невосполнимыми потерями на всех своих фронтах. Опыт новомучеников и исповедников, таким образом, соединяет самым естественным образом себя с опытом Христова Воскресения и опытом Страшного Суда. И сегодня, когда эти три праздника соединились в один литургический день — это некое знамение, это как три звезды, слившиеся в своем сиянии в одну. Суд Божий, как вы помните из пророчеств, восходит как свет. Христово Воскресение — это тоже Свет. И слава новомучеников — это тот же духовный свет. Беда в том, что Страшный Суд над нашей церковью и историей нашей страны, нашего народа и над его современной жизнью не закончился. Если гонения отступили и уже с трудом можно думать о том, что в нашей стране появятся в ближайшее время новые мученики и исповедники, то опыт Суда себя не исчерпал. Он еще не вылился в полноте в ту новую жизнь, к которой призван всякий судимый свыше. Многие и многие стали забывать о том, что произошло совсем недавно, что происходило у некоторых из нас буквально на глазах, пусть и в своем последнем периоде. Наверное, стоит особо молиться о том, чтобы мы не стали теми, кого Господь наш Иисус Христос обличал, говоря: горе тем, кто сначала убивает пророков, а потом строит им славные гробницы. Дело не только в том, что наш народ так ничего в своем большинстве и не понял и остается до сих пор в этом неведении и в этом ослеплении, непонимании — ведь до сих пор не произошло покаяния тех, кто должен был бы покаяться за себя и за тех, чьим наследником он является вольно или же невольно, просто по закону правды и справедливости свыше. Дело в том, что мы обычно скорее поддерживаем историческую инерцию, которая влечет нашу церковь и наш народ к восстановлению прежних парадигм жизни, в XX веке раз и навсегда осужденных Богом. Но так легче, так проще жить. Поэтому люди настолько развратились, что им снова уже нужно христианство лишь в качестве внешнего обряда, внешнего быта, почти суеверной приметы. Оно нужно им лишь для того, что бы жить спокойнее, проще, чтобы исполнилось исполнялось новогоднее пожелание здоровья. Многим вновь не нужна жизнь в интенсивном и всегда трудном для человека, живущего во плоти, общении, в братской любви и в братском единстве, в несении немощей друг друга, что является главным путем исполнения Христова закона — закона Любви и Свободы. Многим снова хочется, чтобы помогали лишь им. Снова хочется славы от человеков, а не прославления от Бога. Снова хочется внешнего благополучия, звона колоколов и золотых куполов. Снова хочется внешней формы без внутреннего содержания, без духа и силы. Не то страшно, что такого рода искушения приходят на сердце многим нашим современникам-христианам, а то страшно, что церкви нечего как будто бы на это ответить, как будто ей нечего сказать, как будто нечего показать, как пример иной, инаковой, иноческой, т.е. подлинно христианской жизни. Даже людям, живущим много лет в общинах и братствах, как правило, нечего ответить на духовную агрессию тех, кто предал братский путь и братскую любовь. И вся эта повторяющаяся вновь неполнота и поверхностность церковной жизни уже грозит новым падением и новыми гонениями, новой революцией, новым 17-м годом. А мы все суетимся и заботимся о многом, но не о том, что есть единое на потребу и что одно только и нужно.

Будем же, дорогие братья и сестры, готовясь к Великому посту, помнить об этом. Не будем этого слишком бояться. Будем знать, что если мы будем верны своему званию и призванию, то Страшный Суд, покрывающий нашу землю, а в той или иной степени и все остальные земли нашей планеты, приведет нас во Свет Воскресения. И пусть, как и всегда, этот Свет не возгорится до тех пор, пока нами не будет пройдена Голгофа, значит каждому из нас ещё надо свою Голгофу пройти, надо её пережить — и не отступить.