Корзина покупок пуста!
Некоторое время назад я разместил здесь свою статью «Надо ли кусать мертвого льва» из газеты «Россия». Сегодня, в день смерти Сталина, предлагаю вашему вниманию развернутый вариант, который был опубликован в журнале «Политический класс». Но сегодняшняя годовщина — только повод. Причина же — заслуживющее самого пристального внимания оживление Сталина. Я имею в виду отнюдь не только лужковскую инициативу размещения на улицах столицы его портретов. Это лишь один из симптомов.
История моей статьи такова. Я случайно присутствовал в кабинете главного редактора журнала — Виталия Третьякова — когда он говорил своему заместителю, который вел спецномер, посвященный Сталину: «Разумеется, нужен и хотя бы один критический материал о Сталине. Можно и резкий. Хотя ясно, что никто не сможет опровергнуть тот факт, что именно благодаря Сталину мы стали одной из двух сверхдержав, а еще раньше победили в Великой Отечественной войне».
Я не удержался и бросил реплику: «Ну почему же никто не сможет? Я, например, могу». Третьяков среагировал мгновенно: «Вот и напиши». Я: «Обьем и срок?». Он: «Три дня, 45 тысяч знаков» (для несведущих: это очень большой объем и очень малый срок, особенно если писать на такую серьезную тему для такого для серьезного журнала).
Третьяков полагал, что поймал меня на слове. Я полагаю, что это я его поймал. Результат — перед вами:
20.12.2009
Казалось бы, давно и недвусмысленно доказано: Сталин принес нашей стране неисчислимые (во всяком случае, пока что не исчисленные) страдания. Есть десятки тысяч документов в архивах, тысячи свидетельств, сотни научных трудов. Хотя, правда, до сих пор нет ни одной научной биографии Сталина. Зато была лавина перестроечных публикаций — лавина, с лихвой перекрывшая все, что было написано о Сталине и в связи со Сталиным при Хрущеве.
И вдруг, словно по чьему-то тайному приказу свыше, лавина превратилась в тоненький ручеек. А на смену ей на наши головы обрушился мутный поток бульварщины, причем чаще всего агиографического толка.
Когда сняли Хрущева, антисталинские публикации — и при нем-то дозировавшиеся — просто исчезли (что само по себе уже было совершенно ясным сигналом «шестидесятникам»), но власти все-таки не решались дать зеленый свет публикациям просталинским. Теперь, понятное дело, никакого разрешения не требуется, приказа — тем более. Издатели сами прекрасно улавливают конъюнктуру.
Какую конъюнктуру — политическую или рынка? Да и ту, и другую. Ведь они взаимосвязаны. Сталин как миф, как образ, как символ, как знамя всегда был востребован частью нашего общества. Менялись лишь удельный вес этой части да роль, которую она играла (и играет) в социуме. И дело тут не только в потребности в сильной руке — думать так было бы упрощением.
Выбор, стоящий перед нами, — не между слабой и сильной рукой: кто же выберет слабую? Не между слабой и сильной властью. Такой подход навязывают нам, быть может, сами не понимая этого, чтобы мы сделали очевидный, казалось бы, выбор: ну, конечно же, сильная власть лучше! Я охотно допускаю, что многие, очень многие адепты сталинизма (особенно из числа простых людей, таких, которые еще в брежневские времена выставляли фотки вождя под ветровым стеклом своих грузовиков) искренне верят: ну вот придет новый Сталин, наведет порядок наконец, приструнит зарвавшихся бюрократов и хапуг, положит конец беспределу — и все будет хорошо. Как в «Кубанских казаках» и других фильмах-сказках, которые мы до сих пор смотрим с удовольствием, все большим и большим, по мере того как удаляются изображаемые в них времена и уходят в лучший мир те, которые знают, как было на самом деле.
Мифотворцы
Несколько лет назад крупнейшие телеканалы страны в прайм-тайм демонстрировали длинные документальные и художественные сериалы, где родственники, охранники, родственники охранников и охранники родственников вождя делились своими и чужими воспоминаниями — самыми теплыми, естественно. Его мудрость и отеческую любовь к ближним (не всегда только отеческую, впрочем), силу и несгибаемую твердость его характера, сочетавшиеся с душевными муками и одиночеством великого человека, мы могли оценить в эпопеях «Сталин. Некоторые подробности частной жизни» и «Сталин. Live». Полагаю, что скоро на больших и малых экранах появятся и новые конфетно-сусальные «Новые песни о Главном». Издательская индустрия поворотливее: полки книжных магазинов уже забиты макулатурой про «великого и мудрого». Я не поленился подсчитать: в московском «Библио-Глобусе», что на Мясницкой (бывшая Кирова), аккурат напротив здания ЧК-НКВД-КГБ-ФСБ, аж целый стеллаж, да еще этажерка в придачу заняты литературой о «родном и любимом».
Небезынтересно, как расставлены книги на этом стеллаже. Самые удобные полки, прямо перед глазами - где стоят, очевидно, бестселлеры,— заняты таким чтивом: «Сталин против Гитлера: поэт против художника», «Генералиссимус Великой Победы», «Великая война Сталина. Триумф Верховного Главнокомандующего», «За Сталина! Стратег Великой Победы», «Сталин: тайны власти» (никаких тайн сей опус, разумеется, не раскрывает, а дудит все в ту же дуду, что и предыдущие), «Тайна сталинских репрессий» (тайна, оказывается, в том, что никаких репрессий не было), «Берия, последний рыцарь Сталина», «Сталин. Ледяной трон», «Ответный сталинский удар», «Народная империя Сталина», «Красный Август России» (имеется в виду не месяц, а император), пятитомник (!) «200 мифов о Сталине» (все пять томов посвящены «разоблачению» правды и укреплению мифов, так что название верное), «Легенды и мифы о Сталине», «Убийцы Сталина», «Зачем убили Сталина?», «СССР — империя добра» (из экономии места и из уважения к читателям я до сих пор не называл авторов, но тут не могу удержаться: автор последних двух шедевров скрывается под скромным псевдонимом Кремлев), «Как убивали Сталина» (еще один псевдоним — Н. Над: автор — некий Н. Добрюха — тут же и раскрывает свое инкогнито, простодушно объясняя, что избрал себе фамилию Над, дабы быть над схваткой; непонятно, правда, кого с кем, поскольку сам он - вполне добропорядочный сталинист), «Сталин — хозяин Советского Союза», «Сталин против великой депрессии», «Сталин против кризиса» (оперативно работают авторы и издатели!), «Антикоррупционный комитет Сталина» (утром в газете, вечером — в куплете!), «Кликуши голодомора», «Голодомор» на Руси», «Миф и правда о сталинском голодоморе» (понятно, что миф и правда, точно по Оруэллу, поменялись местами), «Правда сталинских репрессий» (ложь выдается за правду — опять по Оруэллу), «Сталин перед судом пигмеев», «Реабилитация Сталина. Почему врут учебники истории» (правда объявляется враньем — по Оруэллу), «Правда сталинской эпохи» (Оруэлл!), «Белые и грязные пятна истории» (Оруэлл! Оруэлл!), «Встать! Сталин идет», «Антисталинская подлость», «Измена маршалов», «Ликвидация «пятой колонны», «Очищение армии» (как догадывается проницательный читатель, все это — о больших чистках), «Дело генетиков» (странно, что заголовок такой нейтральный, надо бы «Заговор вейсманистов-морганистов» или «Лысенко, светлый рыцарь науки»), «Оккультный Сталин», «Сталин, Гитлер и мы (мистические параллели)» (особенно интересно, какие мистические параллели связывают этих небожителей с нами, грешными), «Племянница Сталина», «Сталин. Частная жизнь «чудесного грузина», ну и, наконец, «1953 — роковой год советской истории» (кто бы сомневался).
Вы не устали? Я — устал. Среди всего этого панегирического изобилия я пытался найти хоть что-то объективное, нейтральное, серьезное. И нашел, представьте! Но для этого сначала надо было найти лестницу-стремянку. На самой верхней полке, недоступной даже взгляду (хотя мой рост — метр семьдесят восемь), я обнаружил несколько малодоступных широким массам (по цене и языку) книг: «Национал-большевизм. Сталинская массовая культура 1931-1956 гг.», «Неизвестный Сталин» Роя и Жореса Медведевых, капитальную «Вертикаль Большого террора» Марка Юнге, Геннадия Бордюгова и Рольфа Биннера, «Беломорканал. Времена и судьбы», «Трибунал для академиков», «Трибунал для «сталинских соколов», «Расстрельные 30-е годы и профсоюзы»… Ну, все-таки что-то нашлось.
Но во всем отделе исторической литературы, битком набитом поделками и подделками, к истории решительно никакого отношения не имеющими, не оказалось ни одной книги, охватывающей весь период сталинских репрессий в целом. Не было даже работ Волкогонова, не говоря уже о солженицынском «Архипелаге» (он дожидается читателей в отделе художественной литературы).
Со свойственным мне от природы занудством (которое было сильно развито в школьные годы поисками интересных книг в мешках с макулатурой), я прошерстил уж заодно и соседний стеллаж с мемуарами. Странно, но среди сотен мемуаров всех времен и народов при нынешнем-то интересе к Сталину там не было даже «20 писем к другу» Светланы Аллилуевой. Нашлась лишь одна книга воспоминаний о сталинских лагерях: в самом низу стеллажа, присев на корточки и чуть не ложась на пол, я отыскал книгу Елены Колпиковой «Мы из ГУЛАГа» по цене, вы не поверите, 29 рублей (640 страниц, твердый переплет, честь и хвала издательству «РИПОЛ классик», выпустившему ее в нынешнем году).
Апологеты и аналитики
Но, подумал я, быть может, «Библио-Глобус» — исключение, тайное гнездо сталинистов? И направил свои стопы в Дом книги на Новом Арбате. Не буду подвергать читателей новой пытке перечислением апологетики вождя, найденной там. И все же не могу не упомянуть такие перлы, как томик «Москва сталинская», книжка Зюганова «Сталин и современность» и увесистая (и крайне тенденциозная) энциклопедия «Сталин» издательства «Алгоритм», специализирующегося на прославлении своего кумира: оно выпускает большую серию «Загадка 37 года», занимающую две полки (каждое название — некоторые мы уже цитировали — представлено несколькими экземплярами: значит, товар ходовой).
Справедливости ради упомяну и серьезную, качественную серию «История сталинизма» издательства РОССПЭН. Но она включает в себя сугубо научные аналитические работы, посвященные отдельным специфическим темам (политическая цензура, советские массовые праздники, власть и статистика, «Торгсин»…) или регионам (крестьянская ссылка в Западной Сибири в 30-е годы, массовый террор в Прикамье в 1937-1938 годах, советские немцы на поселении…) и вряд ли интересные массовому читателю. Впрочем, любая тема может быть интересна, все зависит от подачи.
Так вот по части подачи сталинисты дадут сто очков вперед любому серьезному исследователю. Достойные наследники советской пропаганды, взяв к тому же на вооружение инструментарий пропаганды геббельсовской, а также современной масскультуры (или все же — макулатуры?), они выдают на-гора буквально тонны продукции. Если тиражи серьезных изданий не превышают 1-2 тысячи экземпляров, то апологетическое чтиво оперирует цифрами на порядок больше.
Я посетил еще несколько магазинов. В целом картина неутешительная. В Доме книги я насчитал 32 откровенно комплиментарные, 17 более-менее нейтральных и 6 критических книг, а в книжных супермаркетах меньшего масштаба можно найти только панегирики и дифирамбы.
В чем же дело? Ведь не установка же сверху? Не пробные же шары? Думаю, что нет. Книгоиздание в отличие от СМИ у нас пока еще ориентируется не на настроения в Кремле и на Краснопресненской набережной, а на рынок. Вкусы и предпочтения масс (во всяком случае, наиболее примитивные) вынуждено учитывать и ТВ. Снимают и издают то, что нравится.
«Имя Россия»
Так, может быть, народ прав? Коллективное бессознательное, выражаясь через общественное мнение, ведает более глубокую истину, чем ученые, копающиеся в пыли архивов? И Сталин действительно был и остается подлинным «Именем России»?
Мне не попадался в открытой печати серьезный анализ этого многомесячного телемарафона. А ведь проводимая с таким размахом пропагандистская кампания не могла не быть под контролем власти. Подобных масштабных операций я не припомню со времен предвыборных кампаний Ельцина. А проанализировать ход и результаты «Имени Россия» было бы интересно, поскольку они отражали — нет, не общественное мнение, конечно (счетчик подкручивали не стесняясь), но иерархию приоритетов нашей правящей верхушки: Александр Невский (первое место) — защита от внешних опасностей и укрепление армии, Столыпин — реформы и жесткая вертикаль власти, Сталин — дисциплина и мощь госаппарата при полном единоначалии, Пушкин — культура, Петр — опять-таки реформы и сильное государство, Ленин — социальная справедливость… Достоевский — тоже справедливость, забота о «бедных людях». Суворов — опять-таки армия. Менделеев — наука и технологии. Иван Грозный — сила государства, единоначалие, дисциплина. Екатерина и Александр II — просвещенный авторитаризм, свободы, даруемые сверху.
По данным опроса, проведенного весной 2008 года фондом «Общественное мнение», к началу телеголосования предпочтения распределялись так: Петр I, Ленин, Сталин, Екатерина II, Ельцин, Гагарин, Суворов, Ломоносов, Брежнев, Жуков, Пушкин, Менделеев. Иван Грозный был лишь на 18-м месте, Александр Невский — на 19-м, а Столыпин — на 30-м. Так что Невский, Столыпин и Грозный вышли в финал только и исключительно благодаря решению тех, которые программировали результаты игры-шоу. То есть, в конечном счете, Кремля. Он же — Кремль — чисто по-ленински-сталински (то есть исходя из прагматических соображений) отодвинул Ленина и Сталина немного вниз, а Ельцина с Брежневым вообще вычеркнул. Немаловажную роль, разумеется, сыграл и выбор кандидатур в «присяжные заседатели». Одни собственными популярностью и красноречием двигали вверх порученные им имена (будущий патриарх, Никита Михалков), другие своими непопулярностью и косноязычием сдвигали вниз неугодных кандидатов.
Это я к тому, что предположение, будто Сталина двигают сверху, необоснованно. Нынешние идеологи власти сделали ясный и недвусмысленный выбор: «Сталинизм не пройдет!» Они, очевидно, осознали опасность массовых просталинских настроений: это же готовая социальная фаза для… хотел написать — фашизма, но термин этот слишком окрашен эмоционально. Короче, как ни избито это выражение, — для «красно-коричневых».
Так что же, выходит, Сталин действительно люб народу? Проведенный в 2001 году опрос показал, что сталинские политические репрессии вызывают горечь и стыд лишь у 13,6 процента населения (а горбачевская перестройка — у 12,7 процента). Роль Сталина в жизни страны отрицательно оценивают 41,3 процента опрошенных, положительно — 32,9 процента. Но парадокс: лишь 4 процента хотели бы сами жить в сталинскую эпоху. То есть логика примерно такова: это было ужасно, но — необходимо. На своей шкуре испытать не хотелось бы, но чужих шкур — не жалко.
Почти половина опрошенных (45,3 процента) полагают, что с эпохой сталинизма связана военная мощь страны. И это, конечно, верно. Вопрос в том, благодаря Сталину была создана тогда эта мощь и одержана Победа в великой войне — или же просто при Сталине? А может быть, даже вопреки Сталину?
Соха и бомба
Утверждают, что неоспоримая-де заслуга Сталина — в том, что он превратил СССР в одну из двух сверхдержав. А еще раньше — привел страну к Победе в войне. Попробуем оспорить эти два «неоспоримых» тезиса.
Ну прежде всего: почему же США сумели стать сверхдержавой без всякого Сталина? И если вспомнить, что всего лишь лет двести назад стартовые возможности двух стран были примерно равными — и по людским ресурсам, и по природным богатствам, — то почему вдруг России непременно нужны были массовые репрессии, расстрелы и лагеря, чтобы добиться куда более скромных результатов, чем ее конкуренту? А ведь в начале XX века Россия обгоняла США по темпам роста! Не логичнее ли предположить, что, если бы не систематическое уничтожение элит, мы бы далеко превзошли Америку? Скажем, по сравнительно мелкому «Каширскому делу» в самый разгар строительства второй очереди электростанции — в 1933 году — арестовали сразу 98 человек, из которых 20 — специалисты с инженерно-техническим образованием. Половину потом, правда, выпустили. Остальных реабилитировали в 1956 году, почти всех — посмертно.
Как же нужно презирать собственный народ, чтобы считать, что только из-под палки, из страха он мог достигнуть того, что было достигнуто! Что благодаря, а не вопреки тотальному террору мы стали сверхдержавой. Что те, которых выпустили, работали лучше, боясь, как бы их опять не схватили. Что рабский труд был эффективнее свободного.
Факты свидетельствуют об обратном. В сталинские годы урожайность зерновых, например, была на уровне урожайности 1913 года, несмотря на коллективизацию, механизацию, удобрения и прочее.
Так что пресловутая фраза, якобы сказанная Черчиллем — «Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой», — не катит. Выходит, соха была куда эффективнее, чем колхозы. Не знаю, надо ли разжевывать, что эта броская фраза — типичный образчик пропаганды, построенной по принципу «в огороде бузина, а в Киеве дядька». Точнее, «наш дядька сначала захватил огород с бузиной, чуть не загубил его, но потом разжился большой дубинкой, и его боялись не только свои, но и соседи».
Ничего подобного Черчилль, разумеется, никогда не говорил. Эту фразу приписала ему Нина Андреева в нашумевшей статье «Не могу поступиться принципами». Затем вранье повторил Феликс Чуев, добавив для достоверности: «Читаю короткую речь английского премьера в Палате общин 21 декабря 1959 года, в день 80-летия Сталина, перевод из Британской энциклопедии». На самом деле не только речи такой Черчилль не произносил, но и заседания парламента в тот день вообще не было.
Вот что сказал британский премьер в Палате общин 8 сентября 1942 года: «Большой удачей для России было, что в экстремальной ситуации во главе ее был этот непоколебимый полководец. Он — выдающаяся личность, импонирующая изменчивому и жестокому времени, в котором проходила вся его жизнь, человек необычайной энергии и несгибаемой силы воли, прямой и беспощадный в беседе, против чего я, воспитанный в Палате общин, совсем не возражаю, особенно когда есть что сказать в ответ. Сверх того, он обладает тем спасительным чувством юмора, которое так важно для всех людей и всех народов, но особенно для великих людей и великих народов. Сталин произвел на меня впечатление сильного ума, полностью лишенного каких бы то ни было иллюзий».
Насчет сохи и атомных станций (которые под перьями наших сталинистов трансформировались в бомбы) писал в некрологе в Manchester Guardian 6 марта 1953 года бывший троцкист Исаак Дойчер.
Какая разница! — скажут мне. Не все ли равно, кто и когда это сказал или написал. Ведь это было! История не пишется в сослагательном наклонении!
А почему, собственно? В истории условных наклонений нет, а в исторической науке просто обязаны быть, иначе невозможен вообще никакой анализ. В то же время тезис «Сталин выиграл войну» тоже ведь условен. Этот тезис нас подталкивает к выводу, что, если бы не Сталин, Россия не победила бы. Надо быть большим антипатриотом, зная русскую историю, чтобы утверждать, что война была выиграна именно благодаря ему — не особо опытному военному стратегу.
Вспомним: когда Наполеон не только дошел до Москвы, но и взял ее, мы победили в его лице не менее сильного врага, чем Гитлер, за которым тоже была вся Европа. Победили без «второго фронта», без ленд-лиза, без заградотрядов, без ГУЛАГа, без коллективизации и индустриализации, без расстрелов, без штрафбатов, без приказа «Ни шагу назад», без политруков и комиссаров, без Мехлиса. И без Сталина, который организовал все это. Причем почему-то никто не приписывает победу в той войне Александру I.
Интеллицид
Конечно, к 1941 году человеческий материал в нашей стране был гораздо хуже. Были уничтожены практически все элиты, то есть самые качественные слои населения. Был осуществлен интеллицид нации. Кто такие дворяне? Потомки самых ярких и смелых «служилых людей», получивших за личные заслуги наследственное причисление к благородному сословию. Кто такие помещики? Наследники тех, которые заслужили поместья. Промышленники и купцы? Те, которые своим трудом, умом, хваткой, энергией создали собственное дело — или их дети. Кулаки — самые трудолюбивые и сметливые из крестьян. Священники и монахи — самые одухотворенные, наделенные даром проповеди и подвижничества. Интеллигенция — самые способные к учебе, самые умные. Высшие чиновники — наверняка люди выдающиеся, неординарные. Офицеры — самые смелые, честные и преданные долгу. Или карьеристы, умеющие пробиться, — значит, не бездари.
Они были либо уничтожены, либо посажены, либо выброшены из страны. Либо убиты в результате революции и Гражданской войны, в которых, если верить «Краткому курсу», Иосиф Виссарионович был одной из ключевых фигур. А если не верить, то почему мы должны доверять всему остальному, что написано о нем под его же контролем?
А если бы не Октябрьский переворот? Тогда Россия, победив в Первой мировой и не понеся чудовищных людских и материальных потерь в войне Гражданской, безусловно, была бы не с сохой, а с тракторами — причем куда раньше, чем при Сталине. А бомба вообще бы не понадобилась.
Но вернемся из альтернативной истории в реальность. Покончив с классовыми врагами, сталинщина начала пожирать детей революции — эсеров, меньшевиков, троцкистов, бухаринцев, зиновьевцев, а порой и ортодоксов-ленинцев. Потом эта раковая опухоль стала поражать и собственные порождения — новые элиты: комсостав армии и госбезопасности, партии и государства. К 1941 году великое очищение было завершено. К счастью, не все были уничтожены физически. Многотысячные контингенты ГУЛАГа были брошены на фронт, многие — знаменитые «черные дивизии» — даже не сменили робу зэков на военную форму.
Сталинист Виктор Суворов (Резун) не скрывает своего восторга: Сталин «дал «второе рождение» огромному количеству командиров, осужденных на быструю или медленную смерть. Этим людям дали в руки оружие и власть, но каждый из них — по существу смертник, горящий желанием делом и кровью (своей и чужой) вернуться на высоты, с которых Сталин его сверг».
Восхитимся и мы: поистине, гений всех времен и народов изобрел нечто посильнее «Фауста» Гете — камикадзе с шансом выжить.
По вине Сталина Победа далась огромной ценой. Какой? На эту тему написаны километры строк, изданы тонны литературы. А ясности нет до сих пор. Поэтому не буду повторять здесь противоречивые цифры и не менее противоречивые аргументы историков. Приведу пример из жизни. Известно, что из мужчин 1924 года рождения, ушедших на фронт, вернулись 5 процентов. Мой отец попал в пятерку выживших из сотни. Единственный из всего класса! Ни секунды он не был благодарен за это Сталину. Пойдя на войну добровольцем-мальчишкой, московский школьник, свято веривший в миф о Сталине, как раз на фронте-то и понял, как обстоят дела в действительности. И он не один был такой — недаром в 50-е годы пришлось снова закручивать гайки.
Сталин отлично понимал: на войне у многих открылись глаза. Попробовали вкус фронтовой свободы. Увидели, как живут люди за границей. Поняли, что в газетах — одно вранье. Чтобы вновь взять народ в ежовые рукавицы, нужны были новые ежовы. И не только сажающие и расстреливающие. Стране прописали «ждановскую жидкость». Вместо показательных процессов 30-х годов проводились показательные порки Зощенко, Ахматовой, Шостаковича… Не «железный занавес», а свинцовый колпак опустился над Россией, а потом - и над всей Восточной Европой. Вот эта «победа» действительно принадлежит Сталину.
И мы еще удивляемся и возмущаемся: а почему это освобожденные нами народы не испытывают к нам благодарности? Да потому, что немцы уничтожали строго определенные категории людей: евреев, цыган, гомосексуалистов, коммунистов, подпольщиков. Вот те, которых не успели уничтожить нацисты, и были благодарны спасителям. Правда, недолго.
Потому что, как выяснилось, новые хозяева тоже евреев недолюбливали, да и подпольщиков с коммунистами не всех жаловали. Короче, пошли процессы по всем народным демократиям. И это бы еще полбеды: у хозяев — свои разборки, народ они не очень волновали. Но вот когда стали землю, лавки, ресторанчики отнимать, короче говоря — советизация началась, тут уж неблагодарные восточноевропейцы сразу забыли, как с цветами встречали советские танки.
Действительно, неблагодарные! Ведь их не отправляли эшелонами в Сибирь на вечное поселение, как наших (а потом и прибалтийских) «кулаков». Хотя могли бы. Их священников не расстреливали, как наших, сотнями. Хотя могли бы. Дарю нашим неосталинистам эти аргументы, подтверждающие великий гуманизм отца народов.
И все же: надо ли пинать мертвого льва? Не оскорбляем ли мы этим память тех, которые погибали «за Родину, за Сталина»? Мне кажется, оскорбление для нашего народа - это, наоборот, повторять: «Спасибо товарищу Сталину, что спас нас от фашистского ига!» Не он спас, а его спасли. Спасли наши отцы и деды. Спасли страшной ценой. Об этом — книги Некрасова, Астафьева, Бондарева, Бакланова, Быкова, Воробьева, Васильева, Владимова, Кондратьева.
Интересно, поразительно, что ни один талантливый (ну хоть способный!) писатель Сталина не воспел. Маяковский, посвятивший Ленину целую поэму, о Сталине написал лишь две строки.
Образ вождя привлекал многих — от Булгакова и Мандельштама до Пастернака, Ахматовой и Твардовского, Солженицына и Бека, Рыбакова, Акунина и Радзинского. Но вот воспеть — никто не смог. Причем пытались, конечно, — даже самые талантливые. Но «поэзия — пресволочнейшая штуковина» — не позволяет, в отличие от живописи и скульптуры, воспевать зло. Не потому ли именно поэтов, а не любых художников древние приравнивали к пророкам?
При Сталине был уничтожен один из главных механизмов развития России как плавильного тигля. Механизм, похожий на механизм воспроизводства кровяных телец. В Россию со сталинских времен никто не стремился извне. Именно благодаря процессу переселения в Москву и ее окрестности поднялась Россия Дмитрия Донского, например. Сюда бежали литовцы и другие северные народы, не желавшие принимать католичество, ордынцы — не хотевшие обращаться в мусульманство. По-видимому, все они ощущали здесь больше комфорта, чем у себя на родине. Имели больше возможностей заработать. Этот процесс продолжался и после. А куда все делось? Где все эти иммигранты — из Германии и других стран и полустран типа Литвы, Латвии, Эстонии, Финляндии, Польши?.. Ведь понятно, что не материальное благосостояние увеличивает поголовье. Увы — это сказки. Пример — Западная Европа, США и Канада. Сколько Россия перелопатила генофонда и мозгов извне? В том числе благодаря этому страна и росла. В этом была ее колоссальная сила. При Сталине этот процесс был прерван. Имелся еще и внутренний ресурс, но как его Сталин уничтожал — сказано выше. Сегодня эта проблема — главная, из-за нее Россия действительно может исчезнуть.
Александр Бангерский
Журнал «Политический класс» № 12 (60) за 2009 г
