Ганс Бальтазар. Слава Господа. Богословская эстетика. Том I: Созерцание формы.

940 руб.
Количество: Купить

Ганс Бальтазар. Слава Господа. Богословская эстетика. Том I: Созерцание формы.

Бальтазар Ганс Урс фон - Слава Господа. Богословская эстетика. Том I: Созерцание формы. М. : ББИ, 2019. 659 с.

Твердый переплет. Печать офсетная. Бумага офсетная.

В мире без красоты – даже если люди не могут обойтись без этого слова и постоянно всуе его употребляют, – в мире, который, возможно, не лишился красоты, но не видит ее и не считается с ней, слабеет также притягательная сила добра и его императивный характер; человек стоит перед всем этим и задается вопросом, почему он должен творить скорее добро, нежели зло. Это ведь тоже возможность, причем волнующая; почему бы разок не поисследовать сатанинские глубины?
 
В мире, который больше не решается принимать красоту, неубедительными становятся аргументы в пользу добра, то есть силлогизмы отстукивают своим чередом, уподобляясь ротационным машинам или счетным устройствам, которые ежеминутно и бесперебойно выдают определенное количество заданного материала, но сам вывод больше не выводится. Если же такое происходит с трансценденталиями (когда мы выбросили одну из них), то что должно происходить с самим бытием? Если Фома мог определить бытие как «некоторый свет» для существующего, то разве этот свет не должен будет угаснуть там, где разучились говорить на языке света и где человек не может даже самому себе пересказать тайну бытия? То, что остается в сухом остатке, – это порция существования, которая, мысля себя духом и свободой, остается по сути темной и непостижимой. Свидетельство бытия кажется невероятным тому, кто больше не воспринимает красоту.

СОДЕРЖАНИЕ:

Содержание
Предисловие  
 
I. Введение 
  • 1. Подход и задачи 
  • 2. Эстетический масштаб 
  • 3. Деэстетизация богословия. Протестантизм 
  • 4. Протестантская богословская эстетика 
  • 5. Деэстетизация богословия. Католичество 
  • 6. От эстетического богословия к богословской эстетике 
  • 7. Композиция 
II. Субъективная очевидность 
  • А. Свет веры
    • 1. Вера и познание  
    • 2. Определение образа веры  
    • 3. Элементы образа веры 
  • B. Опыт веры
    • 1. Опыт и посредничество
    • 2. Архетипический опыт 
    • 3. Христианские чувства 
III. Объективная очевидность
  • А. Постулат объективного образа откровения 
  • В. Образ откровения
    • 1. Как факт 
    • 2. Как раскрывающее сокрытие 
  • С. Христос как центр формы откровения
    • 1. Убедительность 
    • 2. Мера и форма 
    • 3. Качество
  • D. Сообщение формы
    • 1. Сообщение Писания 
    • 2. Посредничество Церкви 
  • E. Засвидетельствование формы
    • 1. Свидетельство Отца 
    • 2. Свидетельство истории 
    • 3. Свидетельство мироздания
  • F. Эсхатологическая редукция 
Именной указатель
 
***
 
Предисловие
 
В данной работе мы попытаемся представить христианское богословие в свете третьей трансценденталии, а именно присовокупить к понятиям verum (истинное) и bonum (благое) и третье – pulchrum (прекрасное).  Из предисловия будет видно, какой ущерб нанесла христианской мысли утрата этого ракурса, который когда-то всецело определял богословие. Речь идет не о том, чтобы по прихоти отправить красоту на непроторенный запасный путь, а чтобы вернуть ее на прежний, магистральный, не утверждая при этом преимущества эстетического принципа перед логическим и этическим. Трансценденталии нерасторжимо связаны между собой, и поэтому пренебрежение одной из них разрушительно влияет на остальные. В качестве общего пожелания хотелось бы сказать, что хорошо было бы не сводить заведомо этот опыт – а на большее данная работа и не претендует – к «эстетствованию», а, по крайней мере, попытаться вслушаться в то, о чем здесь пойдет речь. Первый том будет постепенно прокладывать дорогу этой теме, приближаясь к ней предметно и исторически. В основной части он поднимет тему богословского познания, в первую очередь его субъективной структуры, а затем и условий его приложения к богословию. Тот факт, что при этом всплывет множество вопросов, которые обычно разрабатываются так называемым фундаментальным богословием, не должен создавать обманчивое впечатление, будто мы здесь развиваем фундаментальное богословие, отличное от догматики и противоположное ей; ход рассуждений скорее будет убедительным свидетельством нерасторжимой связи этих двух аспектов богословия.
 
Но этого еще не достаточно для того, чтобы проторить дорогу к главной проблеме, вопросу о богословской красоте («Слава») самого откровения: второй том, вводящий в суть вопроса, доказывает и демонстрирует главные тезисы, дополняя этим первый. Здесь не будет последовательно излагаться история богословской эстетики, как это было сделано, например, в средневековом труде Эдгара де Бройна, а будет представлена цепочка монографий о наиболее значимых для формирования богословия персонах, от Иринея до наших дней, а тем самым и типология соотношений между красотой и откровением, с формальной точки зрения бесконечно разнообразных, но в своей целости указывающих на то, что не бывает и не может быть глубокого и исторически плодотворного богословия, которое не было бы зачато и рождено от констелляции καλός и χάρις. Главным содержанием третьего тома станет сопоставление философской и богословской эстетики. В нем будет необходимо проработать отдельные темы, не затронутые в первом томе. Речь пойдет о том, чтобы 1) исследовать сущность концепции «Славы» (как трансцендентальной красоты) в рамках западной метафизики (в ее поэтической, философской и религиозной формах); 2) сопоставить результат со «Славой» в Библии Ветхого и Нового заветов и 3) проследить ее проникновение в экуменическое богословие (Византия – Рим – Виттенберг). В качестве дополнения необходимо будет поднять вопрос о христианском искусстве.
 
Если прекрасное объективно находится в точке пересечения двух факторов, которые Фома называет species и lumen, формой и сиянием, тогда их встреча отмечена двумя процессами – видения и отрешения. Учение о видении и восприятии красоты («эстетика», как его называет «Критика чистого разума») и учение об отрешающей силе прекрасного подчинены друг другу, поскольку никто не может по-настоящему увидеть, если еще не отрешился от всего, и никто не может отрешиться, если не воспринял. То же относится и к богословской взаимосвязи между верой и благодатью, потому что вера, отдаваясь, постигает форму откровения, в то время как благодать уже ранее вознесла верующего в божественные миры. По этой причине первый и третий тома этой работы постоянно ссылаются друг на друга. Чтобы удерживать равновесие, «Богословская эстетика» должна стать продолжением «Теодраматики» и «Теологики». Если первая исследует главным образом восприятие божественного в егооткровении, то вторая занята по большей части содержанием этого восприятия, божественным действием  в отношении людей, а третья – характером божественного (точнее богочеловеческого и в этом смысле всегда богословского) выражения  этого действия. Только тогда pulchrum займет соответствующее место в этой структуре: как средство, при помощи которого божественное bonum  себя дарит, а verum высказывается Богом и понимается человеком. Бог дал Аврааму первую заповедь веры не в виде словесных формул: то, что тот воспринял, было истиной божественного действия над ним, которое, возможно, лишь столетия спустя было истолковано человеческими словами. И не в смысле фаустовско-фихтеанского «вначале было дело», поскольку уже сама драма между Богом и человеком являет собой Логос-Смысл-Слово, но слово осуществленное, открывающее новое измерение по сравнению со словом доказательным. Этот первый том Эстетики был написан благодаря поддержке фонда Pro Helvetia, которому за это искренняя благодарность.