Корзина покупок пуста!
Разумовский Ф. 1917: Переворот? Революция? Смута? Голгофа! / Издательство Московской Патриархии, 2017. - 560 с.
Твердый переплет. Печать офсетная. Бумага офсетная.
Книга создавалась как литературная версия популярной телевизионной исторической программы «Кто мы?». Содержание книги составляют очерки важнейших событий, коллизий и соблазнов, определивших судьбу России в роковом 1917 году. Привычные, но чужеродные слова, понятия и подходы в данном случае оказались малопригодными, уводящими от сути. Как и ожидалось, для осмысления величайшей национальной трагедии крушения исторической России есть только один-единственный путь – держаться духа русской истории. Наше призвание, наша культура, наша традиция и, главное, наша православная вера помогают преодолеть любые застарелые заблуждения, разобраться в самом сложном, противоречивом и запутанном этапе русской истории.
Год столетия революции движется к своему завершению, но вопрос о том, что же произошло с нами в 1917 году в результате исторического слома, остаётся для нас открытым. Мало тех, кто готов дать здесь ясную и аргументированную оценку случившемуся «с родиной и с нами»Один из немногих – это публицист Феликс Разумовский. Корреспондент «Стола» узнал у него, что такое «русская Голгофа» и какое отношение это лобное место имеет к событиям столетней давности. Поводом для этого разговора стал выход новой книги Разумовского «1917: Переворот? Революция? Смута? Голгофа!».
Ещё не обсохли чернила на страницах этого расцвеченного в традиционные юбилейные чёрный, белый и красный цвета издания, а вопросы к нему уже изогнулись крючком на точках.
Автор книги, известный нам по почти одноименному циклу фильмов «Русская Голгофа» публицист Феликс Разумовский, предлагает читателю необычную точку зрения на события 1917 года в России:
– Это не энциклопедия, не научная монография. Она для чтения. Нам хотелось, чтобы сегодняшний современник получил возможность узнать о событиях не только в концепции Великого октября, но и познакомиться с православным взглядом на эти события.
Феликс Разумовский
Не случайно мы читаем здесь очень нагруженное, тяжёлое слово «Голгофа». Действительно, можно согласиться с автором, что 1917 год – это один из нескольких глубочайших сломов в русской истории, последствия которого до сих пор не пережиты, не избыты и не отрефлексированы. Современные люди так до конца и не поняли, что произошло с ними и со страной сто лет назад.
Мы видим, что в течение этого года фактически только РПЦ и патриарх Кирилл последовательно называют революцию источником бед нашего отечества, а революционеров – преступниками. Историки могут поспорить: а как же объективные исторические процессы? А вспомните, что происходило в европейских странах; да как вообще можно взвешивать эти события на весах этики, где есть «хорошо» или «плохо».
Не только можно, но и нужно. Для этого и существует дискурс. Пусть существует сухой мир науки, претендующий на объективность. Он нужен человеку. Но всякое событие в личной или общественной жизни, в истории и даже в фантазии человек может оценить. И это его уникальная способность.
Разве не извели советские историки тонны чернил на исторические концепции, на формирование образа «новой советской родины»? Не истратили моря полиграфской краски на школьные учебники, где был изложен «единственный верный» взгляд? Не вылили океаны этой туфты в головы советских школьников, сформировав у них – нынешнего зрелого поколения, уже породившего и воспитавшего детей, прицеливающегося к внукам – такой образ нашей страны, что они до сих пор не могут расстаться с Советским Союзом, несмотря на то что это просто страна их детства, такой пионерский Диснейлэнд. И кому теперь нужны те концепции и те учебники? Таким же учёным, которые положат на полочки эти книжки, чтобы можно было потом сравнивать, как менялся заказ государства на свою историю из века в век.
Поэтому не стоит бояться оценочных суждений и личного отношения к прошлому. Другое дело, что надо быть готовым к тому, что это могут быть разнящиеся до противоположности оценки.
Вот, например, присутствующий на презентации книги, которая состоялась недавно в Государственном историческом музее, митр. Иларион Алфеев считает, что события ХХ века подарили Церкви сонм новомучеников и исповедников.
«Эти люди достойны того, чтобы о них помнили. Они не получили справедливости при жизни, но по крайней мере мы должны воздать им дань справедливости после их кончины», – считает митрополит Волоколамский Иларион.
Но разве христиане ищут справедливости? Ему как епископу и богослову хорошо известно, что все мы живём так, что попроси мы у Бога справедливости, тут же и погибнем. В каком-то смысле мы все у Него в долгу, и в течение жизни этот долг только растёт.
Икона Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской. Эпизод
То, что произошло с нами в 1917 и потом в ХХ веке, – это не вопрос исторической справедливости. Трудно это описать в точных терминах, но Разумовский называет это помешательством:
– Есть такая современная фраза: «Поехала крыша». Это была ситуация абсолютного психологического и духовного помрачения.
Если перемежать тома по истории России с романами Достоевского, то такой вывод Разумовского окажется неизбежен. То, что мы встречаем сейчас в описаниях событий 1917 года, террора, коллективизации, репрессий, войн, – мы читали у Фёдора Михайловича в его предсказании о толпах увлечённых «правом на бесчестие».
Это важный духовный и культурный контекст нашей истории. При этом книга Разумовского не лишена фактологии, историчности и фрагментов исследовательской щепетильности. В его повествовании есть логика развития сюжета. Отсюда и до конца попробуем её изложить.
Как родился февраль? Из «настроения». Оно было достаточно точно зафиксировано Чеховым в рассказе «Невеста»: «Главное – перевернуть жизнь, а всё остальное не нужно», – говорит один из героев. Как выясняется, главное – не объективные проблемы, а психология. Так возникает феномен русского февраля, повлекший за собой и октябрьские события. Таким образом, с одной стороны, в феврале 17-го года запускается русская смута, с другой – кризис элиты объединяет её в стремлении к перевороту и замене власти. При этом автор убеждён, что все надежды жаждущих революции были обречены на несбыточность:
– Что интересно: если можно было бы спросить людей, живших в те времена, что за этим, ради чего, – они сказали бы: «Ради победы!». Но понятно, что после массового заражения общества вирусом «чеховской невесты» никакой победы не будет.
С появлением на Финляндском вокзале Владимира Ильича Ленина наконец провозглашается цель, ради которой всё это происходит: «Наша задача – превратить войну империалистическую в войну гражданскую!». То есть о завершении войны, которая так тяготила и раздражала всех, не шло даже и речи.
Вскоре власть берут большевики, которые в отличие от всех других политических сил делают ставку на войну. Они радикально отличались тем, что были готовы к торжеству зла.
Создается экономика гражданской войны, её идеология. Появляются комбеды, начинается война с рабочими, запрещается торговля, одним словом – Россия превращается в океан ненависти.
Уничтожаются все институты русского мира: офицерство, интеллигенция (два парохода – и всё!), земские и государственные деятели. К концу 20-х – началу 30-х после коллективизации и раскулачивания практически не остается и крестьянства.
Затем у Гражданской войны открывается церковный фронт – кульминация того, что произошло в 17-м году и вообще в ХХ веке. С Церковью не получается поступить так же, как с остальными.
Среди событий 1917 года православный народ не был отступником, за что в итоге и заплатил десятками тысяч жизней. «С 1918 года началась русская Голгофа», – говорит Феликс Вельевич.
Можно говорить об отдельных явлениях Февраля 17-го года как о том, что это имело революционный характер, но суть событий совершенно другая. Суть в том, что Россия пережила русскую Голгофу. Это главный смысл, без которого понять события 1917 года невозможно.
"Русская Голгофа Феликса Разумовского" медиапроект С-Т-О-Л.com
