Корзина покупок пуста!
Как и прежде, живые общины есть и окормляют своих духовных чад. Церковный народ ищет и находит их. Пока они есть, Церковь жива, действует в мире, и преображает мир
Вчера приехал ко мне незнакомый священник из глубинки. Рассказал о своём конфликте с благочинным. Священник по благословению архиерея купил ветхий дом с большим участком земли неподалёку от храма. Снёс ветхое строение и воздвиг из камня церковно-приходскую школу. Благочинному понравилось здание в центре города с большим участком и коммуникациями. Священник получил указ о переводе в другой храм, а благочинный продал бизнесмену церковный дом за большие деньги. Вместо школы там разместился магазин. Священник по наивности начал протестовать. Высказал благочинному своё возмущение, написал жалобу, приложил фотографии.
Вызвал его епархиальный секретарь, пропесочил, и велел молчать, если служить хочет. Священник написал жалобу архиерею. Собрался Епархиальный совет, священника осудили и вручили Указ о запрещении. Теперь он не служит. Кормить семью надо, пятеро детей. Написал жалобу Патриарху. Ответа не получил. Спрашивает:
— Как пожаловаться в Общецерковный суд?
— Вы чего хотите добиться?
— Хочу, чтобы запрещение сняли и восстановили на приходе.
— Если хотите снова служить, падайте в ноги секретарю и благочинному, просите прощения и обещайте, что никогда не будете жаловаться. Может быть, восстановят.
— Они совершили каноническое преступление, продали церковное имущество, по правилу Седм.12; Карф. 41-42; Анк.15…
— Отче, проснитесь. Церковный суд защитит их, а Вас осудит, и правила не помогут. Хотите служить — просите прощения. Другого выхода у Вас нет.
— Это не справедливо.
— Будете отстаивать справедливость, стяжаете мученический венец. Вам это надо? Хотите стать мучеником? Обратитесь в церковный суд. С вас снимут не запрещение, а сан священника.
— Но почему ??!
Священник подумал, покачал головой, согласился и поехал домой. Обыкновенная история. Наивные батюшки думают, что в церковном суде найдут правосудие и справедливость. В «Положении о церковном суде» даже слов таких нет. Потому и нет этих слов, что отвергнута идея правосудия. Нельзя опереться на идею, которая не принята за принцип.
В церковную общину я пришёл мальчиком 12-13 лет. Меня очаровала церковная романтика. Удивительное общество, в котором ценились целомудрие и чистота, любовь и верность, подвиг и молитва. Церковная община жила во враждебном обществе замкнутой жизнью и берегла свои ценности. У церкви и общества разные ценности. Мир со своими прагматическими ценностями оставался вне церкви. Теперь христиане приняли мирские ценности и полюбили их. Прежние ценности отошли на второй план. Прагматики презирают романтику. В погоне за общими ценностями церковь смешалась с миром и растворилась в нём. Храмовый ритуал объединяет христиан и выделяет церковь из мира. В прагматичном мире ритуал выглядит музейной экзотикой. Его внешняя красота оживает, когда наполняется внутренним содержанием: преданием, этикой, духом. Эти ценности оживотворяют, но принимает их только тот, кто сам живёт евангельской памятью, любовью и верой во Христа. Для остального мира церковь сохранятся как музейный экспонат — не больше. В мире, удалённом от христианских идеалов, живёт множество христиан, облечённых и не облечённых священным саном. Это объясняет вопрос священника: «Почему?»
Simeonus рассказывает о своей встрече с живой общиной: «Знаю один недавно открывшийся монастырь, где на Литургии причащается почти весь храм. Ни в одной из наших самых известных обителей я не чувствовал такой любви к ближнему и не видел таких отношений между людьми. Насельники там удивительно талантливы, сами строят храмы, и всё убранство в них делают своими руками. Только там я смог почувствовать, что такое настоящая Литургия, как действительно общее дело. Воистину Господь через Евхаристию преображает нас».
Как и прежде, живые общины есть и окормляют своих духовных чад. Церковный народ ищет и находит их. Пока они есть, Церковь жива, действует в мире, и преображает мир.
