Корзина покупок пуста!
Воспоминания о. Павла Адельгейма
После освобождения из лагеря меня полгода не принимали на службу (прим. ред — в 1969 году о. Павел был арестован, осуждён по ст. 190 (клевета на советскую власть) и приговорен к трём годам лишения свободы за строительство храма). Архиепископ Варфоломей (Городецкий), правящий Ташкентской епархией, и секретарь протоиерей Фёдор Семененко приняли участие в моей судьбе. Они дали адреса знакомых архиереев и рекомендательные письма к ним. Объехав десяток епархий, я везде встречал доброе отношение и категорический отказ. Всё упиралось в уполномоченного по делам религий при Совете Министров СССР в соответствующей области. Посетив Лубянку, я получил «направление» обратно в Ташкент. Владыка радушно встретил меня и назначил в Фергану. Уполномоченный Рахимов встретил меня не радушно, и с первых дней мне пришлось перейти на осадное положение. Два года приход защищал меня, я защищал приход, нас поддерживал архиерей, как мог, но силы были неравными: против нас выступал уполномоченный и КГБ. Архиерей вынужден был меня перевести.
В это время я унывал, и вдруг получил приглашение от митрополита Леонида (Полякова) из Риги. Владыка писал, что уполномоченный, который дважды отказывался принять меня, вдруг согласился направить в Алуксне. Это бывший Мариенбург, где родилась императрица Екатерина Первая. Приглашение обрадовало всю семью и наполнило надеждами.
Мы приехали в Ригу втроём с младшими сыном и дочерью. Владыка принял нас в Рижском монастыре, пригласил разделить его трапезу. За обедом мы вспоминали общих знакомых, я рассказывал о Ферганских событиях и жизни Ташкентской епархии. В рижском соборе я впервые услышал чтение Апостола на русском языке. Владыка объяснил, что апостольские послания требуют большого напряжения для понимания на русском языке, а на славянском становятся совсем непонятными для слушателей: «Мы читаем Священное Писание, чтобы понимать, любить и исполнять Слово Божие». У чтеца была хорошая дикция, читал он не спеша и внятно.
Как-то Владыка пригласил меня на свою дачу в Дубулты. Мы поехали на службу всей семьёй вместе с поэтессой Надеждой Александровной Павлович. Владыка пригласил меня на богослужение. После Литургии мы все вместе пили чай у него в доме. У нас оказалось много общих знакомых, друзей и наставников. Владыка был в дружеских отношениях с Надеждой Александровной. Мы тоже встречались с ней прежде и переписывались. В Юрмале она проводила лето, снимая крошечную комнатку. В доме Владыки пили чай и беседовали. Надежда Александровна делилась воспоминания об отцах Никоне и Нектарии Оптинских, тепло вспоминали Мечёвых, отца Бориса (Холчева) и их Маросейких чад. Говорили о Блоке, его творчестве и жизни, Надежда Александровна читала свои стихи об Оптиной пустыни и отце Никоне.
Однажды мы обсуждали с Владыкой результаты московского медицинского обследования моей жены Веры. Он тогда высказал мнение, что у неё тромбофлебит верхних конечностей, редкое заболевание. Диагноз подтвердился.
Посылая меня в Алуксне, Владыка рассказал, что приход дружный — они сами построили вместительный дом для священника с семьёй. Он вручил мне значительные деньги для ремонта храма. Всё лето ушло на косметический ремонт. Это был большой, высокий и красивый храм. Только священники в приходе почему-то не держались. Владыка просил меня служить частично на латышском языке. Мне понравилось предложение, и я с жаром начал овладевать чтением Евангелия и служебника по-латышски.
Кажется, с латышским языком я переборщил. Владыка сказал мне с улыбкой: «Жалуются на тебя, что много по-латышски служишь. Говорят, «что Вы, Владыко, нам латыша прислали? Мы ничего не понимаем, у нас в приходе одни русские». В Риге я часто бывал вместе с Верой и детьми. В монастыре нас всегда привечали, кормили и поили. К чаю почти всегда приходил Владыка.
Однажды Владыка посетил меня на приходе в Алуксне. Приехал без предупреждения. Вдруг останавливается перед домом «Волга» и из неё выходит архиерей. Вера увидела его в окошко и бросилась заталкивать в ванную комнату собаку. У нас жил огромный ньюфаундленд. Увидев тщетные старанья Веры, Владыка сказал: «Ну, что вы делаете? Куда же вы заталкиваете такую красавицу? Оставьте её». Кара, так звали собаку, с благодарностью повернулась к нему, поставила обе лапы на плечи и лизнула его. Потом мы пили чай, беседовали. Владыка захотел осмотреть храм. Он внимательно осмотрел св. Престол, обратил внимание, как хранятся св. Дары в дарохранительнице, посмотрел антиминс и дароносицу, на облачения в ризнице. Из храма мы вернулись в дом.
Священников было недостаточно. Владыка послал меня в Виляку и Вентспилс. Благодаря «запорожцу», у меня была возможность опекать ещё несколько приходов.
Мой переход в Псковскую епархию огорчил Владыку, но он без возражений подписал увольнительную грамоту, признав мои объяснения. Конечно, я понимал его трудности с нехваткой священников, и было тяжело огорчать его. Я приготовил финансовый отчёт за те деньги, которые получил на ремонт храма. Владыка сказал: «Оставь эти деньги. Не нужно возвращать. Они тебе пригодятся». Это была огромная помощь с его стороны. Эти деньги позволили мне приобрести дом и осесть в Пскове. Впервые я жил в собственном доме. В нём живу и до сих пор.
Светлая память архиерею Леониду.
ДЛЯ СПРАВКИ: Владыка Леонид (Поляков Лев Львович) родился 19 февраля 1913 года в Петербурге в семье врача, получил религиозное воспитание, подростком состоял членом Александро-Невского братства. После окончания Ленинградского медицинского института в 1939 году работал врачом-терапевтом. В качестве врача принимал участие в финской кампании и в Великой Отечественной войне, за что получил несколько правительственных наград. Во время Отечественной войны работал в госпитале под Ленинградом и регулярно раздавал часть своего повышенного пайка разным людям, в том числе митрополиту Ленинградскому Алексию (Симанскому), будущему патриарху Алексию I.
13 ноября 1949 года рукоположен во диакона, а 20 ноября того же года — во священника митрополитом Григорием (Чуковым). В 1952 году окончил экстерном Ленинградскую Духовную Академию (ЛДА) со степенью кандидата богословия. В 1952 году пострижен в монашество. С 1953 по 1957 год — доцент ЛДА, с 1957 — архимандрит, инспектор Московской Духовной Академии, духовной семинарии, и преподаватель гомилетики. В период своего инспекторства ввел обязательную ежедневную проповедь в академическом храме (причем проповедовали как студенты, так и преподаватели). Кроме того, заменил диктант на вступительном экзамене на изложение отрывка из Евангелия, что позволило «отсеивать» некомпетентных в церковных вопросах абитуриентов, направлявшихся в семинарию властями.
В 1958 году защитил магистерскую диссертацию на тему «Схиархимандрит Паисий Величковский и его литературная деятельность», тогда же ему было присвоено звание профессора. С 1959 по 1966 года Владыка Леонид был последовательно архиереем на кафедрах Курской, Можайской, Ярославской, Пермской. Сыграл большую роль в обеспечении приходов Пермской епархии богослужебной литературой.
В 1964 году владыке Леониду была присвоена учёная степень доктора церковной истории за работу, посвященную духовному деланию афонских исихастов. С 1966 — архиепископ Рижский и Литовский, с 1979 — митрополит. Владыка Леонид всегда был инициативным, деятельным епископом, говорил блестящие проповеди, умел привлекать молодежь, приглашая в свою епархию образованных людей из Москвы и Петербурга для возможного рукоположения в священники и дальнейшего служения. Пользовался уважением прихожан. Оказывал покровительство архимандриту Тавриону (Батозскому), который в период его управления епархией стал духовником Спасо-Преображенской пустыни Рижского женского монастыря близ Елгавы.
Скончался владыка Леонид 8 сентября 1990 года в Риге.
