Корзина покупок пуста!
В преддверии Дня Победы Свято-Филаретовский православно-христианский институт (СФИ) провел встречу, посвященную осмыслению Великой Отечественной войны как антропологической катастрофы. 3 мая в Библиотеке-читальне им. И.С. Тургенева, которая не первый год сотрудничает со СФИ, собрались люди разных поколений, чтобы попытаться ответить на крайне болезненные вопросы. Что война проявила в человеке? Почему война вела не только к гибели людей, но и к разрушению человечности в человеке? Всегда ли это исходило от прямого врага в лице нацистской Германии? Какова цена победы в этой войне? Война закончена — оплачена ли она до конца? В беседе о «человеческом измерении» войны роль модераторов взяли на себя зав. Богословским колледжем СФИ Людмила Комиссарова, магистр богословия Анна Дмитренко и студент выпускного курса СФИ Сергей Чусов.
В начале вечера Л.К. Комиссарова, не называя авторов, зачитала фрагменты из трех обращений к народу, прозвучавших в первые дни войны. Ненависть и желание во что бы то ни стало разгромить врага — главная мысль первых двух обращений. И неслучайно некоторые участники вечера приняли эти отрывки за фрагменты одного текста: столь близки они по тону, стилистке и главному посылу. Их авторы — Гитлер (22 июня 1941 г.) и Сталин (3 июля 1941 г.).
Совсем иное послание адресовал народу в первый день войны митрополит Сергий (Страгородский): «Пусть грянет буря, мы знаем, что она принесет не только несчастья, но и облегчение, она очистит воздух и унесет ядовитые испарения». Как и всегда, Русская Церковь призывала защищать родину от врагов, но напоминала, что бедствия и страдания не бывают случайными, что они всегда связаны с тяжелыми грехами народа. Только такое осознание дает шанс воспринять беду как очищение, отметила Л. Комиссарова.
Эта мысль иерарха почти разгромленной Церкви, а также кадры военной кинохроники побудили участников вечера выступить с искренними свидетельствами. Пожилые рассказывали об опыте своего военного детства, о страхе и раздвоенности, о «диком несоответствии идеологии и реальности», которое ощущалось с самого раннего возраста. Некоторые, пережившие оккупацию, приводили примеры как фашистских зверств, так и человеческих взаимоотношений с немецкими солдатами, которые помогали семьям с детьми выжить.
В унисон с последними свидетельствами прозвучало воспоминание совсем молодой участницы беседы, которая рассказала о том, что помощь уцелевших немецких солдат продолжалась и спустя много десятилетий после войны. Многодетной семье, к которой принадлежит рассказчица, в трудные 1990-е гг. регулярно посылал продуктовую и денежную помощь бывший солдат Вермахта, и так делал не он один — в знак покаяния немецкого народа. Приводя примеры такого действенного покаяния бывших врагов и их потомков, собравшиеся размышляли: «Если у немцев произошло покаяние, то у нас с этим очень трудно. Мы празднуем Победу, но покаяния в том, в чем стоило каяться, не произошло, и это не может не отразиться на нравственном состоянии народа».
В чем же стоило каяться? Вспоминали и заградотряды; и репрессии, продолжавшиеся во время войны и после; и тотальную подозрительность; и поведение советских войск на освобождаемых территориях и особенно в Восточной Пруссии, когда армия получила санкцию на агрессию, когда поощрялось мародерство, жестокость и немотивированное насилие. При этом, разумеется, с особым чувством, часто — не сдерживая слез, говорили и о героизме, самоотверженности защитников Отечества.
Подлинное покаяние должно перевернуть жизнь, принципиально изменить ее. И примером такой перемены ведущие считают покаяние А.И. Солженицына, которое настигло его на войне. Следствием его личной переоценки происходящего и самого себя стал лагерь, куда он незамедлительно попал как «враг народа». На вечере приводили отрывки из его текстов и воспоминаний других писателей-фронтовиков: В. Астафьева, Б. Окуджавы.
Нераскаянные грехи приводят к тому, что антропологической катастрофой поражаются все новые и новые поколения. Звучала даже мысль (принадлежащая кому-то из писателей-фронтовиков) о том, что русский народ, победивший фашизм, перестал существовать как народ.
В наше время, когда размышления о войне становятся, по словам Л. Комиссаровой, все более «идеологически окрашенными» и даже романтизируются, необходимо восстановить не только историческую, но и духовную память. Именно об этом писал В. Астафьев: «Я пишу книгу о войне, чтобы показать людям, и прежде всего русским, что война — это чудовищное преступление против человека и человеческой морали, пишу для того, чтобы если не обуздать, так хоть немножко утишить в человеке агрессивное начало. А вам надо, чтобы воспевалась доблесть на войне и многотерпение, забыв при этом, что, чем более наврешь про войну прошлую, тем скорее приблизишь войну будущую».
