Корзина покупок пуста!
Сегодня вместе с Воскресением Христовым мы вспоминаем великого святого, одного из самых интересных церковных аскетических писателей, отцов-аскетов — преподобного Иоанна Лествичника.
Преподобный Иоанн прославился по существу только одним своим сочинением, одной книгой, которая по-славянски так и называется — «Лествица». По-русски это значит «лестница». Что за лестница имеется в виду? Я уверен, что многие из вас знают эту книгу, но всё же напомню вам, что имеется в виду лестница добродетелей. Мы уже не однажды говорили в прошлые годы в это время Великого поста о том, как важно человеку восходить по ней, о том, что христиане, сохраняя своё внутреннее единство с Богом и друг с другом, при этом сильно отличаются друг от друга, находясь на разных ступенях этой духовной лестницы. И это не плохо, а наоборот, хорошо, что человек способен достигать всё большего и большего. Это придаёт особый смысл его земной жизни, которая не является однородной, однообразной, скучной ни для одного человека, который подлинно живёт по-христиански.
Человек действительно может восходить по лестнице добродетелей, даров и плодов, переходя от силы в силу. Это тот духовный путь, путь именно аскетический, который позволяет человеку всё больше и больше освобождаться от своих страстей, недостатков, грехов и согрешений и приобретать всё больше и больше даров, добродетелей и духовных плодов. И это всегда неожиданно, потому что в этом процессе участвует Сам Господь. Именно поэтому путь аскезы не просто интересен сам по себе, не просто посвящён самопознанию, ведь он всегда связывает человека с божественной благодатью и позволяет ему сохранять интерес к этой жизни и ставить перед собой очень серьёзные цели, в каком бы возрасте человек ни был призван к Богу, к духовной жизни, в каком бы состоянии он ни находился в начале этого пути. Это действительно очень важно. Нам, наверное, было бы очень скучно повторять некоторые утверждения представителей тех христианских конфессий, которые считают, что если человек получил благодать и, следовательно, залог спасения, то он уже спасён и больше ничего не нужно, только свидетельствовать о христианском пути — и всё. Мы знаем, как люди это говорят. С одной стороны, в этом есть доля правды, потому что человек действительно обретает спасение, получает благодать, в нём действительно есть новая жизнь, которая должна привести его к Жизни вечной, в Царство Небесное. Но с другой стороны, в таком представлении есть некоторая недостаточность — именно потому, что нет динамики: ты как бы достиг и… «остановись мгновение, ты прекрасно», известное искушение, очень приятное для дьявола.
Обо всём этом мы не однажды имели возможность говорить в прошлые годы, поэтому я только чуть-чуть напоминаю это для тех, кто, может быть, почему-то не был прежде в это время на проповеди. Но сегодня я хотел сказать и нечто новое. Дело в том, что в образе лествицы есть не только личностное, вертикальное измерение, характеризующее качество христианской жизни каждого человека, каждого христианина, но есть ещё и горизонтальное измерение. Для церкви очень важно, что одновременно в ней находятся люди, стоящие на разных ступенях духовной жизни. Лествица «работает» не только по вертикали, но и по горизонтали. И это очень важно. Мы с вами говорим — особенно в этом году — не просто об аскетике, а об общинно-братской аскетике, т.е. как раз пытаемся расширить границы аскетического опыта, переходя к более сложным сюжетам, к вещам, которые связывают людей между собой в аскетическом делании. Традиционно оно часто воспринималось только как личное, а то и просто индивидуальное дело, оценивающееся и осуществляющееся так же индивидуально, в лучшем случае под руководством старца — т.е. опять же одного более опытного человека. Но на самом деле во всём этом сюжете, который, может быть, не всегда достаточно подробно описывал преподобный Иоанн Лествичник, игумен горы Синайской, есть именно аспект многообразия опыта, который может перетекать от одного человека к другому.
Люди живут по-разному: кто-то идёт вверх, а кто-то может идти и вниз: к сожалению, бывает и такое, когда люди духовно деградируют. Можно не только идти вверх, можно не только топтаться на месте, но, к сожалению — и опыт нашего времени показывает это несомненным образом, — можно и падать вниз. Мы знаем этот опыт. К большому сожалению, мы иногда его видим даже в рамках жизни института, братства или общин, когда сравниваем одних и тех же людей: какими они были на оглашении или в первые годы после оглашения и, скажем, через пять-десять лет. Иногда это в пользу человека, а иногда прямо наоборот. Это серьёзная вещь. Почему-то её редко учитывают христиане, становясь членами церкви, как будто если Бог уже превознёс, изменил нас, то мы действительно спасены или, по меньшей мере, стоим на месте, а если движемся, то только вверх. Нет, нет и нет! Иногда бывает так, что люди достойнейшие, горящие, замечательные могут потухнуть духовно, а то и разложиться, а то и веру потерять — и такое бывает с людьми. Но всё это вместе в церкви рождает необыкновенную динамику взаимоотношений между людьми, живущими одной Верой, одним Духом, одним Опытом, одним Преданием, одним Писанием, одним Словом Божьим, одним Откровением.
Недооценка же этих вещей может стоить людям очень дорого. Апостол Павел говорит: «Кто до чего достиг, по тому правилу должен и мыслить, и жить». Но это правило — кто до чего достиг, — этот образ жизни действительно постоянно меняется, как температура воздуха на улице: всё время туда-сюда, вверх-вниз, то солнечно, то пасмурно, то жарко, то холодно. Вот так и в нашей духовной жизни. И когда мы соединяемся вместе в одну общину, братство, церковь, то это накладывает на нас определённую аскетическую ответственность, определённые аскетические обязательства. Мы отвечаем не только за себя, мы отвечаем друг за друга. И мы связаны не только со своими личными духовными руководителями, старшими — духовниками, духовными попечителями и т.д. Мы связаны со всеми членами церкви, в том числе самыми скромными или, может быть, малыми, или «терпящими кораблекрушение в вере», или «проповедующими Христа нечисто», как говорил апостол Павел. Из того, что мы связаны с такими людьми, может следовать два вывода: или нужно от каких-то крайне неудачных человеческих судеб отказаться, если они оказываются фактически вне церкви, вне общины, вне братства, потому что иначе они всех затянут в омут (что, к сожалению, тоже бывает), или надо стараться, насколько есть мочи, «вытягивать» такого терпящего кораблекрушение в вере человека.
До чего каждый из нас достиг, по тому правилу должен и мыслить, и жить. Поэтому правил жизни в церкви одновременно существует множество. Сколько людей, строго говоря, столько и правил. Это невозможно подвести под один знаменатель. Конечно, жить, имея перед глазами такую лестницу, очень непросто. Тем, кто вдруг оказался выше других, важно не осуждать тех, кто ниже. А те, кто оказался на сегодняшний день по собственной (или не по собственной) вине, глупости или греховности ниже, не должны требовать от тех, кто выше, чтобы те спустились к ним и уравнялись с ними. И то, и другое (а обычно действует или одно, или другое) пагубно. Осуждение тех, кто ниже по лествице добродетели и духовных даров, для человека есть сразу падение в бездну. Но и желание отобрать духовные дары и плоды у тех, кто стоит выше, уравнять их с собой, унизить тоже губительно, пагубно, хотя многие и многие люди, особенно в наше время, рассуждают именно так: чего это нам говорят слишком сложно, пусть говорят так, как мы это понять можем… Иногда — например, когда так говорят оглашаемые — это полбеды: они ещё не очень-то понимают то, что касается духовной жизни и их собственной пользы. Но им можно всегда подсказать, их можно поправить, и, как правило, они хорошо слышат и хорошо слушаются. А вот человека, который уже какое-то время прожил в церкви и «сам с усам», поправить значительно сложнее, потому что он думает, что уже достиг многого — и кто его может учить, такого «великого духоносца»? Сегодня особенно страшна эта уравниловка «по нижней планке», характерная именно для нашего времени. В истории чаще всего было наоборот: князья церкви, люди, действительно чего-то достигшие, искушались осуждением нижестоящих (я имею в виду не формальную иерархическую лестницу, а именно лестницу духовную). И боролись прежде всего с гордыней, с превозношением. Не то, что в наше время этого нет: конечно, есть. Но, повторяю, сейчас необыкновенно развился некий ложный демократизм: будьте как я — и всё. Но апостол Павел совсем не случайно говорит: «Подражайте мне, как я Христу». И Господь нам говорит: «Будьте совершенны, как Отец ваш Небесный совершен». Т.е. не следует давать никаких скидок никому. Это трудно, особенно в жизни аскетической. Итак, каждый чего достиг, по тому правилу должен и мыслить, и жить, т.е. человек должен быть равен самому себе. Не надо с него требовать слишком многого, того, что он не может понести, и не надо упрощать его жизнь до расслабленности, раздвоенности и всяких других подобных «замечательных» вещей.
Обе эти задачи очень важны. В этом контексте память великого святого преподобного Иоанна Лествичника нам очень дорога. Она действительно помогает нам исполнять в наших условиях призыв апостола Павла. Каждый должен иметь внутренний стимул к тому, чтобы идти вверх, каждый должен знать, что перед ним — перед каждым — предстоит вот эта лествица, и она далеко не пройдена до конца. Мы с вами не случайно во время оглашения сравниваем аскетическое измерение с длиной пути: это дорожка, которая ведёт, ведёт, ведёт к цели, но которая по сути длиною в земную жизнь. Человек должен бороться с искушением двигаться по нисходящей, деградировать в своей духовной жизни или остановиться в ней, как бы ни строилась его жизнь, что бы ни было в ней. А одними лепестками роз путь ни одного человека на земле не усыпан: шипов всегда больше.
Будем же ценить, с одной стороны, личностность церковной жизни, возводящей нас лично и личностно вперёд и вверх, к Господу, к Царству Божьему, позволяющей умножать наши таланты и дары, нести свой крест. С другой стороны, будем ценить и дар многообразия в Церкви, проявляя достаточную внимательность, такт, осторожность в общении с другими людьми, которые могут оказаться как ниже нас, так и выше нас. Причём, как показывает опыт, в том числе и опыт древних отцов-аскетов, выше нас становятся чаще всего те люди, от которых мы меньше всего этого ожидаем, которые могут жить внешне простой жизнью, такой, как у всех в мире сем, по внешности подчиняющейся «закону всея земли», но внутренне Богом оцениваемой совершенно иначе, ставящейся в пример самым величайшим подвижникам, аскетам, монахам, иерархам и другим святым (подобные эпизоды описаны не однажды в разных древнейших аскетических книгах). Это подчёркивание церковной традицией именно такой возможности очень важно. Мы часто недооцениваем тех людей, которые рядом с нами, мы не видим в них святых, даже когда встречаемся со святостью — настоящей святостью, не поддельной, не наигранной, не сусальной. Мы часто не ценим даров Божьих, потому что их не видим. Нам нужно духовное зрение, некое особое «духовное обоняние», особое духовное слышание, чтобы почувствовать, что рядом с нами могут быть люди, у которых надо учиться, которые стоят выше нас и призывают нас восходить, идти вперёд и вверх.
Удивительно, как часто верующие люди недооценивали своих современников-святых. В древности так, может быть, не было. По разным жизнеописаниям того времени — в частности, житиям или церковным историям — видно, как современники иногда ценили настоящих святых, скажем, живших в том же регионе. В наше время это потеряно, может быть, из-за ложно понятого смирения, может быть, по каким-то другим причинам, может быть, по тайной гордыне, когда хочется других немного «смирить», т.е. унизить, опять же «подстричь под свою гребёнку». Так или иначе, сейчас люди редко видят настоящих святых в своих современниках, тех, кто живёт рядом — не в тех, кто умер и кому уже пора строить разные мраморные гробницы, а именно в современниках. Наверное, всё-таки здесь сказывается и отсутствие какого-то духовного пророческого чутья. Нужно иметь действительно пророческий дух, чтобы понять, воспринять, признать и исповедать святость другого человека, который не ты и который для тебя может оказаться не очень удобным, не очень приятным или не очень понятным. Святые вообще часто вызывали отторжение у современников. Более того, люди часто старались с ними бороться, потому что не понимали тех, кто стоит выше, или завидовали им.
Так что, дорогие братья и сёстры, разнородность, многообразие внутренней церковной жизни, так же как внутрибратской, внутриобщинной жизни, обладает огромной ценностью, конечно, если оно подчинено законам Божьим, а не человеческим, если ценится не столько человеческий плотской ум, или внешняя плотская красота, или положение и богатство, или приятная манера общения, а что-то иное, если всё плотское оказывается второстепенным или просто ничего не значащим. Многообразие церковной общинно-братской жизни наполняет нашу жизнь всеми красками. Оно действительно помогает «жизни жительствовать» и побеждать несмотря на противоречащие этому законы мира сего, которые иногда идут изнутри нас, а иногда извне. Нам нужно радоваться Божьим дарам, нам нужно всегда верить в Бога и в человека, который сегодня может быть ниже тебя на пять ступенек, но завтра может тебя обогнать, и ты будешь недостоин развязать ремень обуви его. Нам нужно видеть тех людей, которые стоят выше нас, нужно их ценить, у них учиться, уметь их слышать. Таких людей, которые могут иметь неоспоримый авторитет духовного старшинства, людей, которые большие в церкви по тайному знанию церкви, всегда мало. В наше время, мне кажется, их становится ещё меньше. И если ещё тридцать-сорок лет назад буквально хватало пальцев рук, чтобы в нашей стране их перечислить, то сейчас и одной-то руке здесь делать нечего: как говорится, раз-два, и обчёлся. И тем не менее эти люди есть, эта лестница живёт в церкви, и по ней идут люди — кто вверх, кто вниз, кто куда, кто как. Кто-то, как и прежде, срывается с самой вершины сразу вниз, в пропасть, а кто-то очень быстро поднимается вверх. И так как все люди в церкви очень сильно связаны невидимыми узами веры, надежды и любви, то движение каждого влияет на всех остальных.
Итак, будем с вами внимательны к этой лестнице. Повторяю ещё раз: это наша ответственность — не только за себя, но и за церковь. Будем внимательно смотреть за собой, и не только за собой, но и за теми, кто рядом с нами. Будем искать тех, кто милостью Божьей оказался на сегодняшний день выше нас, и благодарить за них Бога, потому что найти такого человека — это всегда счастье, это подарок судьбы. Это как найти лучшего, ближайшего друга на всю жизнь: кто-то находит, и у кого-то, может быть, даже не один такой друг, но у многих-многих людей нет ни одного. Вот так и со старшими и большими в церкви: хорошо, если человеку повезло, и он знает, к кому идти, на кого смотреть, кого читать, у кого учиться, с кем молиться, чтобы это поддержало его в его восхождении к Небу. Но многие не знают этого. Ведь это не строится по земным законам. Нередко и духовники по сути не выше своих подопечных, хотя называются отцами. Так что от нас требуется особая трезвенность, особая заинтересованность в духовном восхождении и обретении людей, которые могут нам сверху помочь это восхождение осуществить. Церковь верит, что среди них могут быть не только живущие рядом и не только живущие в той же церкви или в той же стране, в том же народе. И вообще не только живущие. Могут быть люди, которые уже живут у Господа, Который «не есть Бог мёртвых, но живых».
Все эти размышления, дорогие братья и сёстры, мне кажется, необходимо добавить к тем, которые были прежде, чтобы в нашей жизни выявилось, проявилось, прояснилось ещё одно измерение этой духовной лестницы и чтобы столь для нас важный церковный опыт духовного восхождения выглядел вполне объёмно и живо, во славу Божью.
Аминь.
