Корзина покупок пуста!
Интервью с председателем Преображенского Содружества малых православных братств и проректором Свято-Филаретовского института Дмитрием Гасаком о теме конференции Преображенского братства «Служение Богу и человеку в современном мире».
Вопрос: Дмитрий Сергеевич, в теме конференции, на первый взгляд, заложено противоречие: тема служения меньше всего соотносится с современным обществом, живущим какими-то иными принципами.
Д.С. Гасак: На первый взгляд действительно может показаться, что эта тема относится исключительно к прошлому и выглядит как желание мысленно вернуться к «благородным порывам», к благодушному отношению к миру, где нет борьбы за существование, конкуренции и пр. И это вроде бы не имеет прямого отношения к современной жизни, особенно к жизни в крупных городах, которая связана с большим внутренним напряжением, со стремлением к заработку, а значит к соответствующему положению, влиянию на жизнь, большей вовлеченности в эту жизнь. Неслучайно некоторые современные бизнесмены именно эту сферу жизни называют наиболее острой, судьбоносной, где многое решается.
Вопрос: Мне кажется, что чаще всего в этом движении к вершинам бизнеса и, следовательно, власти изначально никакого благородства нет, и в этом смысле говорить о служении в современном мире проблематично — векторы кардинально расходятся.
Д.С. Гасак: Мы потому и поставили вопрос служения именно в современной церковной и общественной ситуации, чтобы посмотреть, насколько эти два мира связаны. Действительно, в наши дни благородство дорого стоит. Более того, иногда нам кажется, что предательство — это норма современной жизни. Мы не удивляемся, когда нас предают, когда у нас воруют. Более того, если предавший человек себе в оправдание говорит, что кто-то предложил ему больше денег или кто-то угрожал его семье, то все говорят — «ну, тогда понятно!» Но так было во все дни, и наше время — не исключение. Поэтому всегда есть возможность разговаривать о важнейших фундаментальных понятиях и принципах жизни — о чести, совести, правде, жертве, служении. Ведь в конце концов, коль скоро мы живем на белом свете, для нас по-прежнему актуален вопрос о смысле человеческой жизни и, значит, о том, какой след мы оставим в истории. Люди хоть сколько-нибудь задумывающиеся о цели своей жизни, не могут эти вопросы обойти.
Вопрос: Но сегодня никто не связывает смысл своей жизни со служением. Смысл любят искать в чем-то приятном — в детях, в самовыражении, например, в интересной работе. И даже если в этих сферах человек идет на какие-то жертвы, то всегда с оглядкой на дивиденды.
Д.С. Гасак: Совершенно верно, но, тем не менее, люди из школьной программы все-таки выносят грибоедовское «служить бы рад, прислуживаться тошно». И в наши дни не слишком высоко ценится приспособленчество, заискивание перед начальством. Но при этом человек может и не осознавать служение как принцип своей жизни.
Вопрос: Как-то сложно представить, что тысячи офисных работников думают о своей работе как о служении.
Д.С. Гасак: Что говорить про офис, это сложно даже в таких традиционно связанных со служением сферах, как служба в армии. Воины по-прежнему принимают присягу, но кому они присягают и какова ценность этой присяги? Осознается ли это как клятва верности и целожизненного служения? Ведь человек произносит слова, что он готов до последнего вздоха исполнять дело, которому решил посвятить жизнь. Так вот, повторюсь, понимание этого ушло даже из сфер, традиционно связанных со служением, а значит и с определенным понятием верности.
Вопрос: С чем связана подобная дискредитация понятия «службы» в обществе? Никто не хочет быть ни служителем — то есть нести повышенную ответственность, ни слугой, то есть оказаться умаленным?
Д.С. Гасак: В нашей стране это, конечно, связано с тотальной девальвацией духовных ценностей в советское время, которая началась с октябрьского переворота 1917-го года, когда была разрушена вся иерархия ценностей прежнего российского общества. Сейчас мы живем, безусловно, в другом обществе, и сегодня большой вопрос для нас — какова нынешняя система ценностей. Не вычитанная из книг, или, того хуже, из идеологических инструкций, а настоящая. Большой вопрос, что люди ценят по-настоящему. Нам кажется, что еще не пришло время, чтобы всерьез ответить на эти вопросы, но жить, не поставив их перед собой, тоже нельзя. Очень важно эту тему актуализировать, чтобы люди отнеслись к этому всерьез.
Вопрос: Мне кажется, что если копнуть чуть глубже, человек во все времена ощущает как ценность свое призвание. Интуитивно каждый осознает, что у него есть какая-то внутренняя задача, цель, смысл. И многие воспринимают это как самосовершенствование, то есть некоторое внутреннее или внешнее возрастание на пользу самому себе. При этом со служением, как с категорией жертвенной, свое призвание связывать не принято. Как соотносится призвание и служение?
Д.С. Гасак: Соглашусь, что сегодня ценность внутреннего мира не потеряна. Другое дело, что часто он запрятан настолько глубоко, что человек не общается на эту тему даже с самыми близкими людьми и это понятно, потому что если человек обращен сам на себя, как он может общаться с кем-то еще? А если так поступают все, то настоящего общения не происходит.
Вопрос: Своеобразный духовный аутизм.
Д.С. Гасак: И духовный, и душевный, и культурный. Поэтому сегодня трудно говорить о призвании. Хорошо, если человек в 20-30 лет благодаря внутренней интуиции успевает, что называется, схватить жизненную нить и понять, что у него не просто получается какое-то дело, а что это путь, который приносит радость. Об этом принято говорить, как о самореализации. Но чаще всего в жизни нет и этого. Чаще человеку совершенно все равно, где получать свои пятнадцать-двадцать или сто тысяч 00 в юридической конторе или в медицинской клинике. Не случайно мы называем эту деятельность словом «работа», в котором корень все-таки «раб». Это в большой степени несвобода, а служение всегда связано со свободой, со свободным выбором человека, с его свободной ответственностью за то, кому или чему он служит. Несвободный человек служить не может.
Вопрос: Сегодня, когда мы говорим о служении и призвании, то сразу ориентируемся на каких-то знаменитых поэтов или художников.
Д.С. Гасак: Да, но таких людей меньшинство в мире. Мы прекрасно понимаем, что кому-то надо варить сталь, печь хлеб и подметать улицы. Поэтому особенно важно осознавать, что призвание может быть не связано с профессиональной деятельностью человека. Человек прибывает в каком-то сообществе людей, его жизнь связана с общением, с отношениями к другим людям, с тем, как он соотносится с ними, как себя ведет. Жизнь человека представляет собой многомерное пространство, поэтому призвание связано не столько с императивом стать гениальным пекарем или космонавтом, сколько с теми дарами, с теми возможностями в душе человека, в его человеческой сущности, которые он так или иначе может проявить везде — и в профессиональной, и в общественной деятельности, и в общении с друзьями, и в семье.
Вопрос: То есть призвание человека не только ни исчерпывается профессией, а превосходит ее, даже поглощает?
Д.С. Гасак: Смысл всего, что человек делает, должен определяться значением самого человека как такового. И это актуально буквально для каждого. Но для того, чтобы человек это понял, должно произойти некое пробуждение, связанное с определенного рода духовным запросом. Человек должен понять, почувствовать, увидеть, что смысл его жизни может быть больше самой физической жизни.
Вопрос: Исходя из сказанного, можно предположить, что верующему человеку это осознать проще, чем атеисту?
Д.С. Гасак: Проблема в том, что когда человек узнает о существовании Бога, зачастую из этого мало что следует. Ну хорошо, Бог есть, но что дальше? Сама по себе мысль о Боге, как правило, не приводит человека к служению. Человеку одиноко на белом свете, ему плохо на земле и он ищет утешения. И Бог действительно человека утешает! Но, однако, не для того Господь сотворил человека, чтобы его бесконечно утешать. И Христос не за этим пришел на землю. Поэтому мне представляется трудным этот переход от идеи и жажды Бога внутри себя к Его живому поиску и воплощению этого Божественного и благодатного начала в человеке, что и связано со служением. Чем в этом смысле хорош Ветхий Завет? Тем, что он однозначно утверждает, что человек непременно кому-то или чему-то служит или поклоняется, так или иначе приносит жертву, т.е. приносит свое, что-то от себя и своих близких отрывает. Ветхий Завет однозначно утверждает, что кто кому (или чему) служит, тот тому и раб, то есть тот тому и слуга. В Ветхом Завете впервые прозвучала замечательная мысль, что вообще-то человек рожден свободным и никому, и ничему на земле он не может служить, не может быть рабом никакой твари, даже если эта тварная субстанция имеет большое значение. Т.е. ни государство, ни материальные или национальные, или культурные ценности не могут властвовать над человеком. Он может служить только Богу Небесному, Тому, Который сказал: «Я Господь Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской», то есть Тот, Кто даровал тебе свободу. В этом непреходящая ценность Ветхого Завета, и Новый мы никогда не поймем, если не поймем, что значит служить Богу хотя бы с точки зрения Завета Ветхого.
Вопрос: Традиционно есть такое представление, что служение Богу — это исключительно то, что происходит в храме.
Д.С. Гасак: Такое понимание очень узко. Служение Богу связано с утверждением правды и истины на земле, праведных норм жизни, причем с утверждением их в своей собственной жизни. Потому что грехи других людей мы чувствуем очень остро, остро переживаем преступления против нас и обиды, нанесенные нам. Но при этом нас мало волнует проблема зла и греха внутри нас, она нас не мучает. Мы не задумываемся, почему вдруг поступаем дурно, трусливо, почему мы за свое держимся больше, почему мы, в конце концов, не ищем встречи с Богом хотя бы так, как мы ищем встречи с близкими людьми. Ведь внешние обстоятельства никогда не являются оправданием совершенному злу.
Вопрос: В современной жизни перед глазами мало подобных примеров, опыта, моделей поведения.
Д.С. Гасак: Да, это трудно встретить, поэтому часто люди просто не знают, как это делать, а внутренней энергии, которая бы направляла человека навстречу Богу, недостаточно. На сегодняшний день мы слабы по сравнению с теми, кто жил сто лет назад, пассионарности не хватает.
Вопрос: Ну, ее у всей Европы не хватает. Есть такое понятие современности, как «время без героев», время без героизма, безличностное время. При этом подобное положение вещей в нашей стране можно объяснить советским периодом, но как быть с остальным миром?
Д.С. Гасак: Этого никогда не было много. Но каждая историческая эпоха характеризовалась какими-то идеалами, было нечто общее, к чему люди стремились хотя бы какой-то частью общества, что как-то характеризовало общее народное единство. Достаточно вспомнить эпоху Просвещения, когда какие-то общие идеи носились в воздухе, и люди ставили перед собой сверхзадачи. Сейчас этого нет, если не считать за общую идею стремление к заработку, успеху, комфорту.
Вопрос: На деле это не соединяет людей, а очень даже разъединяет.
Д.С. Гасак: Да, это не те идеи, которые продвигают человечество вперед. Я не знаю, может быть, мы по инерции эту яму проскочим, и родится что-то новое. Конечно, тема, которую мы положили в основание конференции, может пока звучать таким «голосом вопиющего в пустыне». Но нам кажется, что нужно ставить эти темы, ставить вопросы, чтобы хоть кто-то об этих вещах думал и говорил. Потому что без того, чтобы народ имел ценности служения, а значит посвящения кому-то или чему-то своей жизни, не возможно себе представить какое бы то ни было возрождение в церкви и в обществе. И речь здесь не об идеале. Это вопрос очень практический, если угодно. И для церкви он принципиально важен, потому что служение принадлежит всему народу Божьему. И всякому человеку дар Духа в Крещальной Купели Господь даровал для служения. И обрести это служение – это жизненная задача всякого человека.
Вопрос: Можно ли говорить о призвании народа?
Д.С. Гасак: Если говорить о России, то об этом много было сказано, в частности, перед тем, как этот народ прекратил свое существование — на рубеже веков. Если вспомнить Пушкина, Хомякова, Достоевского и других мыслителей, то они очень много говорили о служении русского народа, о его миссии. Но сегодня, как мне кажется, говорить о прошлом уже не так важно. Сегодня важно говорить о путях обретения призвания народом сегодня. У кого и где народ может обрести призвание? Я думаю, что только у Бога. Но это еще надо, что называется, заслужить, чтобы Бог это призвание даровал.
Вопрос: А если посмотреть шире — есть ли в принципе такая духовная категория как народ? Можно ли сказать о призвании грузинского народа или бразильского?
Д.С. Гасак: Реально существует, хотим мы того или нет. Я думаю, призвание есть, но оно лежит за рамками только национальности, за пределами «национальных интересов». Собственно говоря, в Евангелии сказано, что нет во Христе ни эллина, ни иудея, ни раба, ни свободного. Просто надо понять, что здесь имеется ввиду под словом «народ». Если это просто люди, проживающие на одной территории, то о призвании говорить сложно, а если есть некоторая общность, некое внутреннее качество, духовная целостность, народ Божий — тогда да.
Вопрос: Есть мнение, что в православии изначально была занижена норма качества жизни, то есть служение достаточно рано стало пониматься как нечто идеальное, доступное лишь святым. Это историческая особенность жизни земной церкви или духовная проблема? Почему целожизненное служение как норма жизни редко встречается в церкви?
Д.С. Гасак: Дело в том, что когда мы говорим о призвании и служении, наиболее явно видна связь церкви с народом, с обществом. Именно здесь проявляется то, что церковь живет, не будучи отрешенной от этого мира, и, соответственно, если ценность служения отсутствует в народе, то она и в церкви может не присутствовать. Более того, в церкви точно так же будет возникать противление служению как принципу жизни. Это следствие того самого бунтарского духа, который привел к революции, следствие рабского сознания, рабского понимания свободы как совершенного своеволия, как отсутствие всякой ответственности за кого бы то ни было и за что бы то ни было. Это тоже очень важная, как мне кажется, характеристика современного отношения к жизни. С одной стороны, все хотят свободы, а с другой стороны, понимание свободы абсолютно рабское.
Сегодня видно, что какие-то вещи вдруг пробуждаются, какие-то нормы начинают вставать на своё место совершенно неожиданно. Может быть, за двадцать с лишним лет, прошедших после падения советского режима, народ насытился, достиг какого-то уровня жизни и уже изнутри этого имеет какую-то свободу делать не только то, что нужно для зарабатывания куска хлеба. Но это процесс естественный, это еще не революция в том духовном смысле слова, в каком христианство явилось революцией в противоположность эволюции. Повторюсь, пока в целом отношение к свободе рабское, а это означает, что человек в любой момент эту свободу может кому-то отдать. Что, собственно, и происходит, потому что он не знает, что с этой свободой делать. На бунт ее, может быть, еще и хватит, но бунтовать все время нельзя, человек, в конце концов, устает. А служение, оно как раз принципиально противоречит бунту. Служащий человек не может бунтовать именно в силу своей ответственности. В силу того, что бунт — это всегда претензия к другому, а служение — требование к себе.
Вопрос: Как выявить свое призвание, какие пути предлагает церковь, святоотеческая традиция?
Д.С. Гасак: Есть несколько важных принципов, в том числе, евангельских. Один из них — «каждый оставайся в том звании, в котором призван» (1 Кор. 7:20). Если ты встретил Бога в том или ином призвании, в том или ином положении, не надо стремиться тут же все поменять. Оглянись вокруг: раз ты сумел встретить здесь Господа, то здесь и служи. С этим напрямую связан еще один древний принцип, согласно которому не следует покидать своего собрания, то есть не бегать, скажем, из церкви в церковь, из общины в общину.
Второй важный принцип — идти туда, где твои силы больше всего требуются с точки зрения Бога, с точки зрения церкви, а не с точки зрения, допустим, государственной целесообразности и так далее. Это разные вещи. Важно всерьез искать призвания, а не самореализации, действовать ради Христа, а, значит, служить ради Бога. Служение — это не просто какое-то конкретное дело, это определенное состояние духа человека, его души, качества жизни, и в этом смысле к нему, конечно, нужно стремиться и это не то, что дается сразу. Обретать его нужно, в том числе, трудом, возрастанием в любви, потому что служение связано с любовью. Служащим человеком может быть только тот, у кого любящее сердце. Я имею в виду любовь, о которой Христос говорил. А эта любовь помогает человеку не искать своего, не обижаться, не испытывать страха, то есть служить всерьез. Служение — это то, что человек не может не делать. Во всем этом мы попробовали разобраться на нашей конференции «Служение Богу и человеку в современном мире», в названии которой значимым является каждое слово.
