Корзина покупок пуста!
В этом году исполняется 115 лет со дня рождения удивительного киевского священника Анатолия Жураковского. Яркий проповедник и чуткий пастырь, он был настолько неудобен советской власти, лишь на словах утверждающей отделенность церкви от государства, что из cемнадцати лет священнического служения меньше десяти провел на свободе и был расстрелян в 1937 году. На момент рукоположения ему было всего 23 года.
Несмотря на свою молодость отец Анатолий смог стать тем добрым пастырем, который собирает стадо, а собранная им община наглядно свидетельствовала о возможности жить по Евангелию в любых обстоятельствах. Еще до рукоположения, размышляя об актуальных формах церковной жизни, Анатолий Жураковский писал: «Нужно организовывать внеприходские братства. Внешние формы таких братств не важны. Важно только, чтобы члены каждого из братств находили пути к душе друг друга и воистину были бы едино. Братство должно быть союзом любви, организуемым по образу Святой Троицы и связуемом в таинстве Евхаристии. <…> Кроме литургийных собраний члены братства должны собираться для совместного молитвенного чтения Евангелия и святоотеческих творений, для обсуждения наболевших вопросов церковной жизни, для обсуждения социальных вопросов с точки зрения православия, для того, чтобы делиться друг с другом трудностями личной религиозной и частной жизни каждого из братьев и для совместных трапез по примеру первых христиан. Каждый из членов братства должен полностью входить в жизнь других. Между членами братства должно быть до конца проведено начало взаимопомощи во всех областях, в области имущественной вплоть до общения имуществ. Женщины должны принимать в братстве самое широкое активное участие» [1].
Практически все это воплотилось в жизни общины о. Анатолия. Ее составили разные люди: и молодежь из высокообразованных дворянских семей, и те, кто вышел из обывательской среды, и отпрыски старой служилой интеллигенции. Все они откликнулись на живое слово проповеди, исходившее из уст того, кто сам был безраздельно предан Христу и Его Церкви и других призывал к этому. Созидаемую общину о. Анатолий видел как «уголок, где был бы Он [Христос] не случайным Гостем только, но где Ему принадлежало бы все всегда и безраздельно, где все было бы пронизано Его лучами, все светилось бы Его Именем и преисполнялось Его благодатью». Обращаясь в письме из ссылки к своим «дорогим, любимым, данным мне Господом Иисусом» он писал, что община должна «стать особым мирком, который обнимает, собирает под одним куполом жизнь каждого из нас во всей полноте ее проявлений… И детская улыбка, и обыденный труд, и светлая юность, и насыщенная жизнью старость, и все должно освятиться и просветлеть от Церкви и Церковью. Жизнь в Церкви и Церковь в жизни всех — это должно стать нашей задачей. И на пути к решению этой главной задачи, задачи нашей работы и нашей жизни, мы обретем потерянную тайну любви и единения друг с другом» [2].
Жизнь показала, что призыв пастыря был услышан. Внучка известного киевского священника, ученого-гебраиста Александра Глаголева, отец которой входил в общину о. Анатолия, позже вспоминала, что когда общинников вызывали на допросы, то им в вину ставили в том числе и равенство, поскольку «большевиков крайне раздражало именно то, что, дескать, они за равенство борются, а тут оно непонятно откуда берется» [3]. П.Г. Проценко , лично общавшийся с уцелевшими в годы репрессий сестрами общины, отмечал совершенно нехарактерную для советского общества 1970-х годов атмосферу отсутствия страхов и в то же время ощущения свободы. В квартире, где сестры жили вместе и хранился архив общины, на стене совершенно открыто висел большой портрет о. Анатолия, репрессированного и расстрелянного властью в 1937 году, и никому не приходило в голову его прятать. А ведь в эти же годы многие вымарывали или вырезали в семейных фотоальбомах лица тех, кто оказался «неблагонадежен» для государства.
Вспоминая слова английского писателя Г.К. Честертона о том, что Царство Божье это не новые вещи, а новые отношения, нельзя не увидеть в опыте жизни общины о. Анатолия воплощение слов Евангелия «Царство Божье посреди вас». И хотя, казалось бы, XX век в России был совершенно неблагоприятен для жизни по Евангелию, тем не менее, мы видим, что оно продолжало воплощаться. И значительная роль в этом принадлежала таким пастырям как о. Анатолий, для которых евангельское слово было не недостижимым нравственным идеалом, но призывом к исправлению своей жизни. Неслучайно в 1967 году вдова о. Анатолия Нина Сергеевна писала: «Многие ушли навеки, все реже и реже становятся ряды общины… Остались единицы. Но все они, находящиеся здесь или на стороне далече, знают друг о друге, встречаются, и нет для них ближе людей на земле, и нет у них воспоминаний дороже» [4].
Екатерина Степанова
Информационная служба Преображенского братства
