Корзина покупок пуста!
В апреле 2013 года в Санкт-Петербурге началось празднование 300-летия старейшего монастыря города - Александро-Невской лавры. В дни юбилея вспоминаются те, кому удалось отстоять обитель от разорения, в первую очередь – возникшее для защиты Лавры в 1918 году Александро-Невское православное братство. Это был чуть ли не единственный в советской истории случай, когда власти не удалось отобрать у верующих монастырь.
Удивительная собранность и готовность действовать со стороны верующих была неслучайной: жизнь в епархии в последние месяцы, когда ее возглавил всенародно избранный митрополит Вениамин (Казанский), подготавливала их к приближавшейся буре. Своей основной задачей владыка видел собирание верующих «вокруг Христа, Христова делания, а не вокруг политических задач». Одним из наиболее часто встречающихся слов в его проповедях и выступлениях было «единение». В 1917 году он создал «Союз церковного единения», объединявший духовенство и мирян города, а позже – многотысячное Братство приходских советов. Не случайно именно при митрополите Вениамине появилось и Александро-Невское братство.
С первых дней после Октябрьского переворота новая власть начала отбирать у церкви храмы, и почти всегда ей это удавалось. Однако когда была сделана попытка захватить Александро-Невскую лавру, верующие мгновенно встали на ее защиту. Для них это был не просто монастырь, а один из главных центров церковной жизни страны. Защита Лавры означала защиту самой Церкви и веры православной.
Что же произошло в Петрограде девяносто пять лет назад? В ответ на официальное требование от наркома Комиссариата государственного призрения Александры Коллонтай сдать все «дела по управлению домами, имуществами и капиталами Лавры», поступившее в понедельник 14 января 1918 года, духовенство и миряне города собрались для определения дальнейших действий. И было решено «твердо заявить народным комиссарам, что православный русский народ не допустит отобрания имущества у монастырей и храмов, не допустит поругания его заветных святынь». Резолюцию подписали митрополит Петроградский Вениамин, оба его викария и все присутствовавшие, подписные листы были разосланы по храмам города.
Несмотря на это, в субботу 19 января, не дождавшись добровольной сдачи Лавры, власть отправила вооруженный отряд с целью захвата обители силой. Внеурочный набат из Лавры привлек целый поток устремившихся в обитель людей. Настоятель Скорбященского храма протоиерей Петр Скипетров, известный священник, попытался остановить солдат, обратившись к ним с речью, но был смертельно ранен. Возмущенные горожане разоружили солдат, и те вынуждены были уйти ни с чем.
В воскресенье 20 января митрополит Вениамин пригласил всех православных на общегородской крестный ход в защиту Церкви. Взволнованные происходящим люди горячо откликнулись на призыв владыки. Многие перед крестным ходом исповедовались и причащались, говоря: «Пойдем, хотя бы и на расстрел».
Крестный ход из храмов города к Лавре собрал по церковным оценкам до полумиллиона человек (по данным властей – пятьдесят тысяч). Митрополит Вениамин обратился к множеству людей, не вместившихся в собор и заполнивших всю Александро-Невскую площадь: «Родина наша, некогда Русь святая, превратилась в пещеру погребальную. И наполнена эта пещера телами людей, которые ходят, действуют, много говорят, но которые духовно мертвы для веры, для блага родины, для любви и сострадания к ближним и для голоса совести своей… Бывшие дорогие братья наши, дети общей семьи, знайте, что невозможно бороться с Богом, нельзя искоренить веру. Гонения на веру только укрепляют ее». Владыка просил всех быть готовыми «пострадать даже до самой смерти» за Христа.
В понедельник 21 января (по новому стилю 3 февраля) 1918 года был совершен еще один крестный ход, во время которого при непосредственном участии митрополита родилось уникальное по многим своим качествам Александро-Невское братство. При создании его назвали Братством по защите святынь Александро-Невской лавры: поначалу своей единственной целью братчики видели защиту монастыря. О решимости, с которой новорожденное братство приступило к защите святыни, говорят принятые в нем обеты: «На собрании братства было принято решение, что “все действительные члены братства обязаны дать торжественное обещание перед ракой Александра Невского защищать святыни Лавры до смерти; те же лица, которые такого обещания не могут дать по тем или иным мотивам, могут быть только членами-соревнователями братства без права решающего голоса”» ( Журнал «Прибавление к Церковным ведомостям», №5, 1918).
Через год угроза конфискации Лавры миновала, и братство значительно расширило свою деятельность. Оно помогало репрессированным и их родным, поддерживало больных, серьезное внимание в братстве уделялось духовному образованию. В нем существовало несколько кружков – литургический, философский, богословский, два кружка по изучению монашества – мужской и женский. Одной из основных задач братские отцы считали подготовку молодых образованных священнослужителей, что в условиях ограничения, а затем и полной ликвидации духовного образования позволяло воспитывать будущих епископов и пресвитеров.
Возглавляли братство три молодых иеромонаха – насельники Лавры: Иннокентий (Тихонов) и два родных брата Лев и Гурий (Егоровы), а членами становились не только монахи или высокообразованные миряне, профессора петроградских вузов, но и мещане, рабочие, ломовые извозчики, счетоводы, пенсионеры. Принимались все «преданные религии люди».
Впоследствии братство пережило несколько разгромов, сопровождавшихся массовыми арестами, последний из которых был произведен в феврале 1932 года: практически все члены братства и монашествующие города были арестованы, монастырь был закрыт.
Часть уцелевших после ссылок и лагерей братчиков поселились под Боровичами Новгородской области – на родине своих духовных отцов Льва и Гурия. Большинство из них, включая ныне прославленных как новомучениц Екатерину Арскую и Киру Оболенскую, были расстреляны в 1937-1938 годах. Еще одним местом поселения членов братства стала Средняя Азия, где чудом остался в живых единственный священнослужитель братства Гурий (Егоров). Вокруг него собралась община из двадцати человек, основу которой составляли члены Александро-Невского братства.
Братья и сестры продолжали поддерживать друг друга в лагерях и ссылках: отправляли посылки, вели активную переписку, при первой возможности навещали друг друга. В 1960-е годы уже ставшего митрополитом Гурия постоянно перемещали с кафедры на кафедру, с ним оставалось несколько сопровождавших его повсюду братчиков. Независимо от внешних условий братья и сестры жили так, как когда-то писал епископ Иннокентий (Тихонов): «Братство есть старая, но забытая и обновляемая форма церковной жизни. Оно есть жизнь церкви в Церкви, Которая не есть какое-то внешнее учреждение, но, напротив, семья наша, истинное единение наше во Христе». Александро-Невскому братству удалось защитить не только Лавру, но и саму церковь в тяжелейших условиях.
