Ответы проф.-свящ. Георгия Кочеткова на вопросы, заданные на Интернет-конференции по теме «Послушание и свобода в церковной жизни»
Вопросы о соотношении послушания и свободы
Алексей Хегай
г. Москва
Отец Георгий, из Вашего пастырского опыта, как послушание и свобода обычно проявляются в жизни человека, есть ли взаимосвязь этих качеств?
Ответ о. Георгия:
На мой взгляд, послушание это и есть путь к свободе, путь освобождения от своих страстей, освобождения от всего того, что затемняет человеку взгляд на Бога, на мир, на себя, на близких, на друзей, на врагов, на жизнь — на всё. Поэтому когда этой мути, этого затемнения меньше, темноты и мрака меньше, тогда лучше. Свобода проявляет себя тогда, когда человек хочет быть свободным и может быть свободным. Если человек не способен слушать Бога и слышать Его, то он не способен быть свободным. Если он не способен слышать более опытных, старших, то ему очень трудно выявлять свою свободу. Поэтому, конечно, эти вещи взаимосвязаны. Послушание требует от человека способности идти узким путём через тесные врата. Не случайно говорится, что именно такой путь ведет в Жизнь вечную. А свобода и вечная Жизнь — это буквально синонимы. Человек, обладающий свободой, которая от Бога, обладает и Жизнью вечной, которая также от Бога.
Анастасия Наконечная
г. Санкт-Петербург
Вопрос как раз о соотношении свободы и послушания. Всем известен хрестоматийный пример о том, как монах по послушанию сажал вверх корешками капусту — и это считается образцом послушания и смирения. Такое слепое послушание обычно объясняется тем, что послушник многого не знает, поэтому ему надо слушаться духовника и таким образом учиться слушаться Бога. Вопрос в том, где же свобода христианина — только ли в том, чтобы выбрать духовника, которому он доверяет, и решиться на послушание? Или всё же он отвечает и за то, что делает, в данном случае — за то, чтобы капуста выросла? Какой образ послушания можно считать более традиционным — слепое послушание или хоть с какой-то долей ответственности?
Ответ о. Георгия:
Ну это действительно хрестоматийный пример и хрестоматийный вопрос. Не случайно такие вопросы задают оглашаемые на втором и третьем этапе оглашения, и такие вопросы действительно важны для устроения самого фундамента духовной жизни. Он может быть поставлен по-разному. Например, вот так, как Вы поставили его, противопоставляя слепое послушание послушанию ответственному. Но можно и по-другому. Ведь тот самый хрестоматийный случай с высаживанием капусты корешками вверх имеет хорошее окончание: старец говорит, что нам не нужна капуста, нам нужно послушание. Вот когда не нужна капуста, а нужно послушание, то такое послушание, которое проявляет доверие к старшему, действительно заставляет человека задуматься — а всё ли он понимает, со всех ли сторон он смотрит на жизнь адекватно, — вот такое послушание оправдано. Оно не является слепым, это — послушание доверия. Оно может быть, конечно, и слепым, но это другой случай. Слепое послушание — всегда неполноценное послушание, в любом случае, чем бы оно ни оправдывалось, потому что в таком варианте оно становится скорее подчинением. Слепое послушание — это уже не совсем послушание, это подчинение. Здесь не обязательно слышать того, кто тебе даёт послушание, здесь достаточно лишь исполнять, а это совсем другое дело. Ответственность возникает не тогда, когда человек всё понимает и сам за всё отвечает, а тогда, когда у него есть способность сохранять определённые рамки в жизни. Где нет рамок, там нет ответственности. Нужно доверие, нужны рамки, т.е. знание себе меры — вот это подлинное смирение. И вот когда есть смирение, знание себе меры, когда есть понимание своих рамок, своей ограниченности, тогда есть и ответственность. Ответственность может быть и в том случае, когда послушник сажает капусту корешками вверх, и тогда, когда он отказывается это делать, в зависимости от того, какие посылки были в начале этого опыта. И безответственным может быть послушание как в том, так и в другом случае. Так что здесь всё немного сложнее, чем кажется.
Александр Гоман
г. Москва
О. Георгий, скажите, пожалуйста, уход людей из братства — это проявление их личной свободы или некий вид непослушания? Когда уход из братства можно считать проявлением свободы человека и выбором другого пути к Богу, а когда — грехом и непослушанием Богу?
Ответ о. Георгия:
Дело в том, что сам по себе факт ухода человека от кого-то или от чего-то — от братства, из церкви, из общины, прихода, из семьи, с работы, от друзей и т.д. ещё не говорит ни о том, ни о другом: это может быть и проявлением свободы, и это может быть проявлением непослушания. Вопрос не в том, что человек куда-то приходит и откуда-то уходит, вопрос в том, как он это делает. И тут мы должны, конечно, с горечью констатировать, что чаще всего в наше время люди уходят именно проявляя своё непослушание. При этом они никакую личную свободу не проявляют, это скорее произвол. Но произвол и непослушание это ближайшие родственники. Именно хаос, произвол человека поддерживает непослушание, и наоборот. Если люди бросают свою ответственность, свои обязанности, если они подводят других, если они не хотят найти общего языка, если они даже не объясняют своих решений, т.е., скажем, не ведут в братстве себя по-братски, уходя из братства, просто всё бросают и на всех, так сказать, чихают, то, конечно, такой уход назвать проявлением личной свободы никак нельзя. Для этого нет оснований, даже если они сами будут говорить, что это проявление их личной свободы.
Очень часто люди путают личную свободу с таким вот непослушанием, с хаосом, с внутренней дерзостью. Очевидно, что не так часто в наше время люди обладают подлинным смирением, подлинным послушанием, подлинным терпением и доброжелательностью. Это очень важно. Поэтому и возникают альтернативные пути к Богу, хотя на самом деле путь к Богу один — это узкий путь для каждого конкретного человека. Для всех людей, для учеников Христовых есть много возможностей, но для конкретного человека — всегда один. Это узкий путь, и поэтому, когда человек говорит, что он выбирает другой путь, естественно возникает вопрос: «А ты выбираешь более узкий или более широкий путь?» Вот ответить на этот вопрос как раз и позволяет анализ, прежде всего, духовный анализ, сердечное впечатление и ощущение того, как люди уходят — с благодарностью или без благодарности, нанося обиды и сами обижаясь или нет. Поэтому когда говорят, что есть другие пути — ну есть, конечно, но, как правило, они более широкие, поэтому менее подлинные или вообще неподлинные, лживые. Вот так чаще всего получается с людьми в наше время, когда они уходят, в том числе из братства.
Анастасия Борчевская
Уважаемый о. Георгий, послушание старшим в Церкви часто формализуется и превращается в инфантилизм, неумение самостоятельно решить задачу даже средней трудности. Это двусторонний процесс — с обеих сторон есть те, кто хочет такой зависимости. Как избегать этого? Как добиться деятельного и ответственного послушания?
Ответ о. Георгия:
Формализоваться может всё что угодно: и послушание, и смирение, и терпение, и любовь, и свобода, и вера. Поэтому неудивительно, так бывает, что к послушанию относятся совершенно формально. Конечно, это будет уже не послушание, это будет его подмена. Что значит формальное послушание? Это мёртвое послушание, механическое, это не свойство духа, оно превращается в привычку или свойство психики — просто слушать, что говорят другие, и самому не рассуждать. Тогда, действительно, это напоминает инфантилизм. Вопрос в том, чтобы послушание было свойством духа, чтобы не объективировался дух, в этом вся суть. Надо всегда следить за такими подменами, их отслеживать. Послушание всегда должно быть инициативным и ответственным, потому что если включаются магические или механические элементы, оно перестаёт быть духовным, деятельным и ответственным.
Что такое послушание, его суть и подмены
Валерия Волкова
г. Москва
Дорогой отец Георгий, сегодня слушала Ваше слово памяти о. Александра Меня, произнесённое на его 60-летие со дня рождения. И там есть такие слова о Господе Иисусе Христе, «Которого надо слушаться, и слушаться более, чем кого бы то ни было! Никогда в истории не было, нет, и не будет другого такого Человека, которого надо было так слушаться». Хочу Вас спросить, что значит «так» слушаться? И чем такое «слушаться» отличается от «слушаться кого бы то ни было» другого?
Ответ о. Георгия:
С одной стороны, здесь ясно, о чём идет речь: «Слушаться ли кого бы то ни было другого» — это вопрос о том, чей голос наиболее верен, наиболее истинен. Я думаю, что голос Христа самый верный и истинный, ибо Христос — Верный и Истинный, поэтому и слушаться Его надо более, чем кого бы то ни было другого. Как? Так, чтобы у Христа как бы не было конкурентов в жизни человека. Человек должен понимать, что абсолютное послушание принадлежит только Богу. Для нас, христиан, понятно, что оно принадлежит Христу, оно принадлежит Богу-Отцу, оно принадлежит Святому Духу. Даже Церковь в этом смысле, не будучи еще Царством Небесным, требует, как говорил о. Николай Афанасьев, и рецепции своих решений, и консенсуса, т.е. согласия с ними. Даже Церковь. А уж тем более отдельные люди, пусть даже святые (святые ведь тоже не безгрешны). Поэтому когда речь идёт о Христе, а тут речь идёт именно о Христе, действительно, тут мы не должны думать, что можно слушать Его, например, так же, как голос своей совести. Потому что голос нашей совести мы можем неправильно понять, наша совесть может быть больной, может быть искаженной, и если она вступает в прямое противоречие с голосом Божьим, то выбирать надо Бога.
И. Саулова
г. Кишинев
Мы иногда считаем послушанием, если нам удалось справиться со своим несогласием и подчиниться воле старшего. Но является ли это послушанием (и насколько опасны плоды такого «послушания»), если дух противления так и не преодолён?
Ответ о. Георгия:
Конечно, когда нам удаётся справиться с собой и со своим своеволием — это хорошо. Но о. Павел Алексахин однажды сказал: «Послушание — когда против сердца». Это трудные слова. Конечно, сердце имеется в виду душевное, а не духовное, но это всё равно трудно. Человек привык поступать по сердцу своему, не различая духовного и душевного. Конечно, когда человек справляется со своим несогласием и подчиняется решению старшего, то он в каком-то смысле преодолевает дух своего противления. Может быть, не до конца. Может быть, это противление где-то внутри, в глубине остаётся. Тогда это несовершенное послушание, но всё-таки послушание. Если человек подавляет свою совесть ради исполнения воли старшего, но старший при этом не поступает по воле Божьей, тогда такое послушание является ложным послушанием, потому что «Бога надо слушаться больше, нежели человеков», как сказал апостол Пётр (Деян 5:29).
Ольга Хегай
г. Москва
Дорогой отец Георгий! У меня вопрос о подменах послушания и в развитие уже приведённого примера о капусте (или морковке) вверх корнями: чем христианское послушание отличается от практики т.н. «гуруизма»? Ещё вопрос об ответственности в послушании. Мать Мария Скобцова приводит другой хрестоматийный пример: если старца изобличили в ереси, то послушник всё равно должен продолжать послушаться, т.к. в противном случае согрешит непослушанием; если же будет послушаться, то не согрешит, а ответственность за ересь не на нём, а на старце. Является ли это искажением подлинного послушания? И если да, то каков здесь верный принцип: должен ли послушник сам испытывать волю Божию, т.е. как бы «проверять» то, что говорит его наставник? И где граница между этим «проверяй» и очевидно необходимым «доверяй» — ведь послушник по определению не может проверить всего, что воспринимает от старшего?
Ответ о. Георгия:
Очень хороший вопрос. Действительно, есть очень много разных подмен христианского послушания, в т.ч. в самой практике христианского послушания. Вообще все духовные категории имеют свои тёмные двойники, подмены, это всегда надо иметь в виду. Конечно, христианское послушание отличается от гуруизма, потому что гуруизм в принципе не предполагает возможности проверки, возможности того, что гуру согрешает. Гуру — это маленький божок. Это старец, который обожествлён. И поэтому это нехристианская идея. Христианин не должен обожествлять своего старца, даже если старец реально благодатный святой человек. Он должен слушаться из любви, а не из того, что имеет некую гарантированную внешнюю истину.
Теперь об ответственности в послушании: это вопрос простой. Всегда в церкви было ограничение послушания, тем более в отношении ереси. Если старца обличили в ереси по-настоящему, он по-настоящему еретик, т.е. по существу не христианин, не член Церкви, не старец в христианском смысле этого слова, не Божий пророк, то послушник не должен его слушаться.
Также и свою иерархию, если она впала в ересь. Послушание иерархии уж точно имеет свои ограничения. В первую очередь, это касается именно верности Богу, самой вере. Если иерарх — епископ, патриарх, кто бы то ни был, целый собор, кто угодно и как угодно, — если они еретичествуют, то их слушаться не следует. Это определено церковной традицией. То же самое относится и к личным отношениям послушника к своему старшему, у которого он находится в послушании. Поэтому нельзя сказать, что послушник будет прав, будет послушным, если он не слушает Бога. Не слушая Бога, человек послушным не будет никогда, пусть даже он исполнит все повеления всех старцев на белом свете.
О границе между «проверяй» и «доверяй»: это то же самое — надо обязательно доверять старшему, проверять надо тогда, когда совесть (не своеволие, не самолюбие) возмущается. Так как своеволие и самолюбие часто возмущаются, а совесть нет. Совесть не должна возмущаться, если она возмущается, тогда надо проверять, но не надо всегда доверять и проверять, это невозможно.
Иванова Ксения
г. Екатеринбург
Вопрос такой: какими знаками, чувствами, событиями подтверждается, что путь, по которому ты идёшь — путь к послушанию, а не в сторону. И какой путь «заражения» послушанием, т. е. пути передачи духа послушания в церкви?
Ответ о. Георгия:
Очень просто: путь передачи духа послушания в церкви — это любовь и уважение. Сказано, «кому честь — воздавайте честь», имея в виду старших. Поэтому есть почтение к старшему. Пример такого почтения даже в случае острых противоречий показывает и Господь наш, Иисус Христос, и апостол Павел, есть и много других случаев. Поэтому это в первую очередь — путь любви, путь почтения старших. Дальше знаки, чувства, события должны подтверждать, что ты идёшь к послушанию. Но знаки, чувства и события могут быть, а могут и не быть. Просто когда ты идёшь путём правды и истины, это тебя радует, это веселит твоё сердце, даже когда тебе трудно, даже когда тебе может быть в чём-то горько, но при этом и радостно. Послушание — это всегда некий крест, а крест нести очень трудно. И поэтому знаки, чувства и события должны быть те же, что и при любом крестоношении, любом виде, любой форме крестоношения. Если ты идёшь в сторону, то ты будешь видеть, что ты теряешь благодать. «Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать», в этом смысле Он и послушным даёт благодать. Вот это сразу ясно.
Татьяна Воробьева
г. Москва.
Отец Георгий, меня беспокоит даже не соотношение свободы и послушания, а выбор в пользу той или иной разновидности послушания. Христианин свободно выбирает послушание Богу, но реализуя его в современной церковной жизни, оказывается в пространстве матрицы путей, авторитетов и столь многообразных возможностей выбора, что порой выбор делается «за» подмены, в пользу послушания людям. И вроде бы желаешь — как лучше, а получается — хуже некуда. Есть ли какие-то базовые «светофоры» — указатели в церковной жизни, выводящие свободное послушание христианина на подлинно ответственные шаги?
Ответ о. Георгия:
Ну, мы об этом уже говорили. Сказано «христианин свободно выбирает послушание Богу» — ну дай-то Бог, если он выбирает свободно послушание Богу, так и должно быть. Правда, часто за этими словами стоит не совсем понятно что. К сожалению, люди часто говорят, что они выбирают свободное послушание Богу, а реально хотят слушаться себя и своих страстей, своей гордыни, своих человеческих привязанностей, эгоистического голоса, вот в чём дело. Дело в том, что послушание Богу и послушание человеку не слишком-то противостоит друг другу. Только нужно знать, кого слушаться. Надо слушаться Бога, но Бог часто говорит именно через старших. Реже через младших, иногда «устами младенца глаголет истина». Так бывает, но чаще она говорит устами старцев. В Церкви это значит устами старших, более опытных людей, более исполненных благодатью, смирением и послушанием Богу. Поэтому не всегда выбор в пользу послушания людям является подменой. В каких-то случаях — да, а в каких-то случаях — нет. Иногда слушаясь именно людей, даже старших, человек не слушается Бога. А иногда не слушаясь людей, не слушается и Бога. Бог ведь чаще всего говорит нам через людей, это надо иметь в виду. Поэтому это и указатель для нас: умеем ли мы различать эти вещи в церковной и братской жизни, как и во всех остальных её сторонах — в семье, общине, на работе, в обществе, где угодно. Поэтому базовый «светофор» — это всё та же любовь к Богу и ближним, всё то же умение смирять себя, не другого, а себя; умение слушаться, в первую очередь старших, хотя не исключая желания слушаться и младших. Вот это, я думаю, главное.
Послушание, свобода и церковная дисциплина
Максим (готовящийся к рукоположению)
Уважаемый отец Георгий! Возможна ли свобода в церкви, совмещённая с послушанием священноначалию? Если да — то удаётся ли Вам этого достигать? Если снова да — поделитесь, пожалуйста, практическим советом, как этого достигать. Многие священнослужители будут Вам признательны. И не только они.
Ответ о. Георгия:
Послушание иерархии — совершенно естественная вещь в церкви. Иерархию надо слушаться, иерархов надо слушаться. Но всегда надо помнить всё тот же принцип — «Бога надо слушаться больше, нежели человеков». Это раз. Во-вторых, нам нужно иметь терпение, смирение и послушание как внутренние качества, готовность слушаться человека, готовность идти навстречу. Иногда, где возможно, в вещах нецентральных, это и готовность идти даже на какие-то компромиссы, если это не выходит за рамки того, что Господь простит в случае нашей ошибки, что он не ляжет камнем на нашу совесть.
Ну, мне о себе судить трудно, удаётся ли мне совмещать послушание священноначалию со свободой в церкви. Я надеюсь, что да. Хочется верить, что да, и я на это всегда ориентируюсь, на полное сохранение церковной свободы, потому что всем нам равно сказано: «Где дух Господень, там и свобода». Без свободы нет жизни. Но коли уж в нашей церкви есть священноначалие как организующая и направляющая сила церковной жизни, то надо стараться понять ее, понять иерархию, понять епископов, настоятеля, благочинного и т.д. Попытаться найти в случае разногласия какой-то мостик, какой-то путь. Опыт показывает, что это можно сделать, хотя иногда это очень трудно, иногда получается не сразу, но надо за это бороться. Только так достигать такого совмещения свободы и послушания священноначалию.
У нас было много проблем, иногда и очень острых коллизий, когда наша свобода во Христе священноначалием умалялась, когда ей пренебрегали, когда она попиралась. Однако мы всегда понимали, и я всегда это понимал, что просто взять и отстранить священноначалие на этом основании было бы неправильно ради Церкви. И неслучайно однажды мне пришлось публично в довольно острый момент борьбы против меня и нашего братства, нашего института и всех наших друзей сказать: «я ни за что своё не держусь», — и это было услышано. Это дало возможность выработать такое компромиссное решение, которое позволило нам не оказаться вне канонических границ церкви, потому что иначе нас пытались любыми средствами загнать в угол и лишить меня сана, и, как выразился один из священников, «выдавить в раскол». Но мы доверяли Богу, мы знали, что Господь не даст искушения сверх сил, и иерархия, хотя она в тот момент показывала не лучшие стороны своей жизни и деятельности, даже в этом случае не пожелала довести дело до конца и остановилась «у края бездны на краю».
Это трудно. Всегда трудно проявлять смирение и послушание в случаях, когда всё твоё существо протестует против решения твоего духовного начальника, который должен показывать пример благочестия, познания и исполнения воли Божьей, но вместо этого иногда показывает что-то совсем другое. Трудно, но тут надо смириться и искать выход из этого положения. Не просто смириться и всё бросить, опустить руки и исполнять навязываемое тебе решение, потому что, мол, ты ничего сделать не можешь, а именно искать такие решения, которые бы устраивали твою совесть и которые сразу или постепенно приводили к взаимному исполнению воли Божьей.
Александр Гоман
г. Москва
Может ли священник в современной РПЦ МП быть свободным, или это качество уже давно утеряно из-за искажённого понимания послушания иерархии? Вы сами чувствуете себя сейчас свободным в церкви (в смысле творчества в богословии, формы и языка богослужения и др.)?
Ответ о. Георгия:
Дело в том, что быть свободным или не быть, это характеристика качеств духа человека. Нет никаких внешних сил, которые бы смогли отлучить от Христа и от Его свободы. Свобода — это дар Христов, дар Духа Святого. В нормальном случае, он должен жить в полноте в Церкви и адекватно себя в ней проявлять. Но, конечно, бывало так, что, как Вы говорите, из-за искажённого понимания послушания иерархии этот дух умаляется.
Действительно, сейчас очень много искажённых форм понимания послушания иерархии, это верно. Часто иерархия думает, что все должны только подчиняться ей, как рабы безгласные, да и сами клирики и миряне думают, что надо своих духовников знать как своих хозяев и рабовладельцев, или как иерархически возвышенных лиц, стоящих над ними. Вот этого на самом деле не должно было бы быть, потому что церковь связуется только одной связью — любовью. И множество сетей разбросано в этом мире, но есть одни сети, в которые нам можно попадать — это сети Христовой любви. Церковь и есть такая сеть — сеть Христовой любви. Когда этого не понимают, — искажают взаимоотношения старших и младших, а значит, искажают и понимание смирения, послушания, терпения, любви, свободы и т.д.
Вы не думайте, что можно исказить только понятие послушания иерархии. Точно также можно исказить понятие свободы.
Я сам чувствую себя вполне свободным «в смысле творчества в богословии, формы и языка богослужения и др.» — цитирую вопрос. Для меня принципиально важно всю жизнь было отсутствие внутренней цензуры. Я должен во всех принципиальных вопросах в первую очередь говорить то, что соответствует моей совести. Я знаю, что я не идеал, не ангел, что и мысли, и действия должны усовершенствоваться, что всегда есть в чём каяться, но тем не менее в данное время никто за нашей свободой не должен подглядывать, как говорит апостол Павел. Хотя лжебратий, которые рады этим делом заниматься, очень много. Я думаю, что можно найти путь свободы и в нашей церкви, несмотря на все проблемы в ней с соборностью, местной и всякой иной соборностью. Да, пока много проблем в церкви, но есть надежда, что с помощью Божьей это всё будет отрегулировано. Конечно, если мы будем за это бороться, если мы сами внутренне не пойдём на компромисс в вещах принципиальных. Свободу надо беречь, свободу надо хранить, свободой надо пользоваться, свободой надо жить, достигать полноты свободы. Но без послушания Богу, без послушания старшим, без внутреннего видения себя как человека несовершенного, нуждающегося в покаянии, это будет невозможно.
Елена Каштанова
Дорогой отец Георгий, у меня такой вопрос: сегодня в жизни нашей родной РПЦ есть ряд искажений, приводящих порой к потери смысла и Духа. Как сохранять послушание старшим церкви, если такие искажения налицо? Как избежать «хамова греха» в этом смысле? То есть, нужно покрывать явную наготу и болезнь нашей матери церкви, принимая и слушая при этом её священноначалие? Как удержать Дух и смысл в себе, не выходя при этом из послушания в обманчивую свободу, которая может увести очень далеко, в противоположную сторону от Бога?
Ответ о. Георгия:
Действительно, есть много грехов в нашей церкви и у её членов, занимающих самое разное положение в ней, которые свидетельствуют о потере полноты смысла, полноты Духа в этих людях, в этих отношениях, в этих делах и т.д. Это верно. Это найдёт в себе, так или иначе, любой человек. Вы спрашиваете, как сохранить послушание старшим? Через кеносис, через самоумаление, смирение, но небездейственное, не через раболепие, а через подлинное смирение и послушание Богу. Надо, как я уже говорил, находить выход из положения, потому что он всегда есть. Господь искушений сверх сил никому не даёт. Да, нельзя совершать хамов грех, нельзя открывать наготу и болезнь нашей церкви именно по-хамски, нельзя смеяться над церковью, можно только сопереживать. Иногда приходится бороться с теми или иными грехами, но не надо бороться с грешниками. Надо бороться со злом, но просить прощения злым. Иногда надо учиться подставлять и другую щёку по заповеди Христовой, при этом показывая, что бьют тебя не законно, а беззаконно. Нужно бороться со злом и грехом, повторяю, но не с грешником. Мне кажется, это главное сегодня.
Священноначалие это, во-первых, не вся церковь. Это конкретные люди, среди них есть люди более благочестивые и менее благочестивые, но и более благочестивые люди, и даже святые среди членов иерархии нашей церкви не безгрешны, не будем этого забывать. Так же как о том, что уж тем более не безгрешны мы сами. Поэтому надо вместе идти ко Христу, если у человека есть вера. Вот если человек потерял веру и остался только при внешних формах и знаках веры, или при внешнем сане, но живёт другим духом, в котором уже не прослеживается ничего христианского, вот тогда, конечно, надо избегать общения с такими людьми и уж тем более какого-либо сотрудничества с ними. И не грех иногда это показать. Если это сделать тактично, не растаптывая, не унижая человека, не загоняя его в угол, то результат может быть хороший. Всегда надо верить и в Бога, и в человека.
Вопросы о послушании и старшинстве в церкви
Михаил Кутузов
г. Москва
О. Георгий! Обычно принято считать, что послушание связано, так или иначе, с отношениями с тем, кто ближе к Богу. Известны слова: «Больший из вас да будет вам слуга: ибо, кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится» (Мф 23:11-12). Этот пассаж из Мф переворачивает всё вверх ногами. Оказывается, что послушание Богу и старшим лежит, в своём роде, скорее через послушание меньшим, через служение меньшим братьям. Послушен Богу тот, кто служит «малыми сим» (Мф 10:42, 18:10). Какие встречаются обычно ошибки у христиан и как их не допускать, если рассматривать послушание в таком ключе?
Ответ о. Георгия:
Мне кажется, здесь стоит сделать некоторое уточнение в Вашем вопросе: одно дело служить меньшим братьям, т.е. «кто хочет быть между вами большим, да будет вам слугой» [Мф. 20:26], т.е. рабом, действительно служителем для всех. Другое дело — послушание меньшим, это не одно и то же. Послушание, повторяю, принадлежит Богу, а абсолютное послушание — только Богу. Служить мы тоже должны только Богу, но это можно сделать, служа всем, в том числе и самым младшим, и самым немощным, и даже грешным людям. Другое дело, в чём служить и как служить: если мы будем служить их грехам, мы не оправдаемся ни пред Богом, ни перед людьми. Если будем служить так, чтобы их от этих грехов освободить, чтобы они увидели себя, чтобы они возрастали в добре и любви, тогда это другое дело. Служит Богу тот, кто служит и малым сим, это правильно. Кто будет возвышать себя, тот будет унижен — это известно, самомнение ни к чему хорошему не приведёт. Так что здесь требуется некоторое уточнение, чтобы не путать послушание и служение, обратите, пожалуйста, на это внимание.
Халитова Юлия-Гульнара
Дорогой отец Георгий! Мой вопрос связан с послушанием и старшинством: у Андрея Битова в интервью нашла такие слова: «Писатель — это, прежде всего, читатель. Что он начитал — с особой страстью, с особой способностью к чтению, — то и есть». Так мне думается, что и старший (предположим в общине), это — тот, кто, прежде всего, послушник (в том, смысле, что он — тот, кто является слушающим, слышащим Слово, Дух, своих старших…, а в контексте уже сформулированных вопросов, и «своих младших»…) И чем он более внимающий, «с особой способностью» к слушанию и послушанию, и «послушный до конца», тем более старший и зрелый… Вот так я думаю последние дни и много нахожу подтверждений этому в Евангелии от Иоанна, то же и о способности слушать и послушаться Духу… Если возможно, прокомментируйте, пожалуйста.
Ответ о. Георгия:
Большое спасибо, Юлия-Гульнара, Вам за этот вопрос. Я полностью согласен: старший это тот, кто готов заботиться о младших. Больший — это тот, кто думает о меньших, обо всех. Старший — это тот, кто может вести всех вперёд, никем не пренебрегая. В этом смысле он послушник, он действительно должен быть и слушающим и слышащим и Дух, и Слово, и своих старших, и младших. Он послушник в самом лучшем смысле этого слова — в смысле обретения свободы общения, внутренней свободы любви. Ничего другого я сказать не смогу, здесь я согласен с Вашим опытом, и неудивительно, что Вы находите подтверждение своего видения в Евангелии от Иоанна. Старший ни в коем случае не освобождён от послушания. Как и послушник ни в коем случае не должен быть лишь только начинающим, ни за что не отвечающим человеком, который прячется где-то в углу и ничего и никого не хочет видеть. Хотя иногда люди думают иначе.
Александр Глянц
г. Москва
Дорогой отец Георгий! Я так понимаю, послушание необходимо, в его основе наше стремление искать и исполнять Волю Божью, которую иные люди знают лучше, поскольку ближе к Богу, чем мы. В этой связи и мои вопросы к Вам. С чего начинается послушание? С вопроса, который мы задаём человеку, которого считаем стоящим ближе к Богу или со слова этого человека к нам, со слова, которое он говорит, обращаясь к нам без всякого нашего вопроса? Ну, например, пойди туда-то, сделай то-то. Сам я себе отвечаю: Бог иногда отвечает на вопрос, но иногда говорит нам и не дожидаясь нашего вопроса. Но тогда можно не успеть поворачивать голову, ведь старших много, они говорят, не очень согласуясь друг с другом, а отвечать им, что я, де, прежде всего, повинуюсь говорящему мне в сердце Богу, звучит как-то претенциозно… Что Вы думаете об этой ситуации? Как Вы в своей жизни поступаете в таких случаях?
Ответ о. Георгия:
Спасибо большое. Конечно, в основе послушания всегда находится стремление искать и исполнять волю Божию. Конечно, это связано с послушанием старшим, которые должны лучше знать эту волю и лучше её исполнять, чем мы. Они должны быть действительно ближе к Богу.
Быть ли в послушании активным или пассивным? Да, нужно и то, и другое. Иногда мы должны задавать вопрос, мы должны проявить активность. Нормальное послушание, на мой взгляд, должно быть соединено с настоящей активностью послушника. Человек, который не боится рисковать, не боится задавать вопросы, не боится ошибиться, проявляя инициативу, на мой взгляд, более совершенный человек, чем послушник, который только ждёт, когда его пошлют туда или сюда. Другое дело, что у Вас есть вторая половина вопроса. Вы говорите, что старших много, и они не очень согласуются друг с другом. Ну, во-первых, они как-то в какой-то степени всё-таки согласуются, иначе они не очень-то старшие. Надо проверить, настоящие ли они старшие. Это раз. Во-вторых, настоящих старших не так уж и много. Это целая проблема, потому что старших, настоящих старших в церкви слишком мало. Я не имею в виду протоиереев, игуменов, архиереев и т.д., я имею в виду по-настоящему тех, кто имеет харизму старшинства и действительно ведёт себя как старший в церкви, достойно этого звания. Кроме того, даже если они не очень согласуются друг с другом, это не страшно, потому что в принципиальных вопросах они будут согласовываться. Всё равно абсолютное послушание принадлежит Богу, и всё равно мы будем выбирать волю Божью, если мы её будем знать лучше, чем они. Вопрос только в том, как мы сами будем познавать, как мы сами будем проверять этих старших, как мы будем выполнять волю Божью — это дело уже чистоты нашего сердца, это дело уже нашей совести, внутреннего уровня нашей духовной жизни. Вот здесь нужно не ссылаться на то, что «я служу Богу и Евангелию, а вас не слушаю», а надо показывать только лучший пример и помогать старшим во всём быть старшими, в том числе и в том, как быть ближе к Богу.
Вопросы о духовнике
Михаил Иванович
Уважаемый о. Георгий! Есть ли критерии, по которым можно определить необходимость духовника? Каждому ли христианину нужен духовник или кто-то может обойтись без него?
Ответ о. Георгия:
В наше время есть, безусловно, кризис духовничества, подлинного духовничества. Я не имею в виду под духовником то, что обычно понимают под этим: «мол, если человек постоянно исповедует тебя, значит, он твой духовник». Нет, духовник это тот, кто может тебя настолько любить и понимать, что он будет для тебя светочем даже тогда, когда тебе это не понравится, даже тогда, когда тебе придётся слышать неприятные вещи для себя. Духовник это тот, кто душу свою полагает за овец своих, кто знает при этом дорогу Божью, а то можно душу полагать, но идти по ложному пути — это тоже не будет подлинным духовничеством. Так вот в древности святые отцы ещё говорили, что в следующие времена не будет старцев, не будет духовников, и эти времена, кажется, наступают или уже наступили. Хорошо, если вдруг кто-то найдёт себе настоящего духовника. Если он может жить в монастыре, открывать ему помыслы, если они могут с духовником жить бок о бок и в полном согласии, умении слышать друг друга и слушаться — это замечательно, но это необыкновенная редкость. На самом деле нужен не столько духовник, сколько старший в церкви, тот, кто имеет просто больший опыт и большие знания, кто знает, как выходить из трудных ситуаций, более способный, имеющий больше даров, умеющий давать Богу большую отдачу. Вот таких старших себе ищите. Не спешите их называть духовниками, но всё равно слушайте то, что они вам говорят, и слушайтесь того, что соответствует воле Божьей в их советах.
Ольга Манзура
г. Кишинев
Отец Георгий, благословите, есть ли разница между духовным отцом и духовником? И если есть, то какая? Может ли духовником стать мирянин, можно ли ему послушаться, как духовнику? И как понять, что именно этот человек твой духовник, и именно ему следует послушаться? Спасибо.
Ответ о. Георгия:
По существу я уже ответил на этот вопрос. Разумеется, духовник и духовный отец — это одно и то же. Конечно, в каких-то особых условиях духовником может быть мирянин и даже женщина, старица. Духовник — это тот, кто готов выслушать исповедь человека, да
