Город Норильск начал строится в голой дикой тундре в тридцатые годы. Строили в основном заключённые Норильлага, через который прошли почти 500 тысяч человек. Зимой здесь при температуре в минус пятьдесят особенно тяжело переносятся шквальные ветра, дующие долго и свирепо. Поэтому улицы располагаются перпендикулярно направлению ветра, для ослабления его силы устроены перепады уличных осей. Замкнутые дворы и контуры микрорайонов также создают так называемую «ветровую тень» и защищают дома от снежных заносов.
Жители Норильска, выпускники «холодного лета 53-го», чье детство, школьные годы и годы работы как молодых специалистов пришлись на 40-е и 50-е годы, собрались 28 февраля на встречу, организованную Христорождественским братством
Преображенского Содружества малых православных братств. Встреча называлась «Помнить, чтобы жить….» и участники мероприятия пытались осознать, каков смысл хранения памяти, какова нравственная, духовная ценность исторического свидетельства?
А воспоминаний в этот вечер хватало. Журналистка Галина Ивановна Касабова, металлург Александр Сергеевич Смирнов, строитель Александр Георгиевич Ремейко, конструктор Владимир Леонидович Ройтер — они сами называют себя « Клуб 69 параллель» или «Норильское братство», хотя давно уже живут в других городах. Им серьезно за 70. Они высочайшие профессионалы в строительстве, металлургии, журналистике. Они имеют разные политические и религиозные убеждения. Их объединило время и место — Норильск военных и послевоенных лет стал их духовной родиной. И те уникальные отношения взаимной помощи и поддержки друг друга на протяжении многих лет действительно являются братскими.
Наших гостей так же объединило и общее дело — сохранение памяти родных, близких, друзей, которые будучи репрессированными или «вольнонаемными» созидали и обживали невероятный город-завод за полярным кругом. Плод общего Норильского братства впечатляет — кинодокументальные фильмы, уже 10 вышедших в печать томов мемуаров «О времени, о Норильске, о себе», собранные личные архивы о жертвах политических репрессий Норильлага.
Память каждого хранит бесценные свидетельства не просто выживания, а серьезного противостояния отдельных людей нечеловеческому аппарату насилия ВЧК-НКВД-КГБ. Были случаи прямого отказа от труда во благо бесчеловечной власти или скрытого саботажа, был опыт активного противодействия репрессивной системе. Например, в условия глубочайшей конспирации среди заключенных действовала подпольная организация «Демократическая партия России». Цель партии — освобождение Отечества от коммунистического гнета. Во главе одной из ее ячеек за колючей проволокой стоял Сергей Дмитриевич Соловьев, который написал краткий вариант ее программы. Заключенные занимались не только политическим просвещением и самообразованием, но и готовили восстание. Хорошо организованное, одновременно начавшееся во многих независимых зонах восстание в Норильлагере летом 1953 года «помогло заключенным почувствовать свою коллективную силу, вселило веру в добрые перемены, норильские семена решительной борьбы за свободу рассеялись по всей стране». Возможно, именно эти события будут темой нашей будущей совместной встречи.
Но был возможен и противоположный путь — претворение рабского унизительного труда в труд творческий, вдохновенный, когда смысл подневольной работы осознавался не как пособничество преступному государству, а как благо для своего народа. Пример такого подневольного творчества — щиты Потапова, вошедшие в мировую практику строительства. Инженерное сооружение и ныне спасает норильские железные и шоссейные дороги от снежных заносов. М.Г.Потапов, репрессированный инженер-путеец, предложил остроумную конструкцию, которая позволила перенаправить поток ветра, заметающего железнодорожное полотно, так, что снег сдувался с дороги, и рельсы самой северной железной дороги в мире всегда остаются свободными от снега. «Машина насилия рухнет, а завод останется людям», — так объяснил свою жизненную позицию политзаключенный-строитель Леонид Ройтер в ответ на вопрос 14-летнего сына Владимира: «Как же ты гордишься Норникелем, отец, когда страна так несправедливо обошлась с нашей семьей?»
Очень сложный вопрос, о котором не принято говорить, поднял в своих воспоминаниях Александр Ремейко. Его мать, репрессированная вслед за расстрелянным отцом, педиатр по профессии, стала основоположником детского здравоохранения в городе Норильске. В течение нескольких лет в ее ведении находился «Дом младенца», который, как и многие другие, существовал при женской зоне. Эти дети, рожденные за колючей проволокой, редко были плодом любви, чаще насилия или просто меркантильного интереса — потому что беременные женщины получали освобождение от общих работ. По достижении двух-трех лет дети переправлялись «на континент», в глубинку — какова их дальнейшая судьба? Какое влияние на общество оказали эти тысячи рожденных в неволе социальных сирот?
«Помнить, чтобы жить» — заявленная тема оказалась очень многогранной. Тут и боль за судьбы родины, проблема ответственности за злодеяния советского режима, тема еще несостоявшегося покаяния нашего общества. Но пока земля наша богата не только всеми элементами химической таблицы Менделеева, но и такими драгоценными людьми, с которыми нам посчастливилось познакомиться, у нас есть не только общие тревоги, но и общая надежда.
Вера Кораблина
Информационная служба Преображенского братства
КАК ЭТО БЫЛО: В 1932 году в Норильске провели первую «перепись недвижимости». На балансе значилось 33 постройки, каждой дали свой номер. Среди первых норильских зданий были такие дома, как «кипятильница» и «сушилка динамита». Впрочем, большего количества домов и не требовалось: весь штат Норильскстроя в 1932-м составлял 243 рабочих, 37 инженеров и пять «счетных работников». Все изменилось уже в следующем году. Нарком тяжелой промышленности Орджоникидзе добился, чтобы норильскую стройку переподчинили тресту «Союзникельоловопроект». И дал четкие указания как можно быстрее развернуть строительство. С этого, собственно, все и началось.
