Интернет-конференция «Можно ли примириться со смертью: Христианское отношение к смерти и умирающим».

 Ответы проф.-свящ. Георгия Кочеткова, духовного попечителя Преображенского братства на интернет-конференции «Можно ли примириться со смертью: Христианское отношение к смерти и умирающим».
Часть 1. Вопросы о смерти

Юлия, Санкт-Петербург

Дорогой отец Георгий, благословите!
Можно ли понимать слова «примириться со смертью» в смысле — относится к смерти спокойно, с принятием? Я могу признать, что смерть имеет свою власть в этом мире, что она получит своё, но я не могу не возмущаться при встрече со всяким проявлением смерти в окружающем, окружающих и во мне самой. И чем больше я встречаюсь с даром созидательной жизни, жизни в общении, со всяким даром любви, добра и красоты, тем сильнее я ненавижу всякое действие неправды, греха, разрушения, смерти. В этом смысле, мы со смертью — враги навсегда, о каком же примирении может идти речь?

Ответ о. Георгия: Это замечательный вопрос. Полностью поддерживаю Вас в Вашей позиции. Ни о каком примирении со смертью в христианстве речь не идет. Господь не примирился со смертью, Он победил смерть Своим тридневным Воскресением. Поэтому если мы присоединяемся ко Христу всем сердцем, всей жизнью, всей душой, всем помышлением, каждым делом своим в каждый день своей жизни — мы побеждаем смерть и наследуем Воскресение и Жизнь вечную. Если же мы живем по законам мира сего, по законам космоса, по законам социума, по законам семьи, по законам природы, то смерть не только не побеждена, она побеждает нас. Поэтому прекрасно, что у Вас есть возмущение против смерти. Ведь Писание так и говорит: смерть — это последний враг Бога. Действуйте именно исходя из этого опыта, присоединяйтесь ко Христу, служите Богу по любви к Нему и ближним, служите Христу, служите Церкви, и Вы победите смерть.

Оля Манзура, Кишинев

О.Георгий, благословите!
В Пасхальном тропаре поётся «смертью смерть поправ». И в песнопениях, которые поются на пасхальной службе, тоже, на мой взгляд, сквозит мысль, что смерть побеждается именно смертью. Хотя, может быть, я чего-то просто недопонимаю. Разве смерть побеждена не Воскресением? И возможно ли победить смерть не Смертью?

Ответ о. Георгия: В Вашем вопросе есть небольшое недоразумение. Победа Христа над Смертью происходит, конечно, в Воскресении Его из мертвых. Но оно было бы невозможно, если бы не было Голгофской жертвы, если бы не было проявления той величайшей любви и самоотдачи, которая привела Господа к смерти; и этот же дар любви вел Его к Воскресению. Мы не отрываем в христианской жизни, в учении Церкви Смерть Христову от Христова Воскресения, поэтому можем сказать, что Господь попрал смерть Смертью — и в то же время можем сказать, что Он попрал смерть Воскресением. И то, и другое верно; и то, и другое — проявления победы Христовой, победы Его Любви, победы Божьей над злом и тьмой, мраком мира сего.

Анна, Подмосковье
1. Смерть — это благословение или проклятие? С одной стороны, Бог смерти не творит, и смерть — это враг, а с другой стороны, смерть — приобретение и возможность более полно быть со Христом для ап. Павла и для многих святых. Это то, чего надо страшиться как самого страшного, или то, чего надо чаять, или просто относиться к этому как к обычным бытовым случаям, которые случаются постоянно? Или как?

Ответ о. Георгия: Смерть — это последний враг Бога, значит, это следствие проклятия, происшедшего от грехопадения Адама и Евы. Поэтому благословением смерть никак не может быть. Христова Смерть — это, как я только что сказал, следствие самоотвержения Христа, Его Любви. Но это и попытка мира сего отомстить за эту Любовь через умерщвление Господа на кресте, попытка неудачная, потому что через Его Воскресение произошла победа Христова. Конечно, мы не можем относиться к смерти равнодушно или как к бытовому случаю. Это в первую очередь духовное явление, больше, чем физиологическое, биологическое или родовое.
Мы должны бороться со смертью. В XIX в. был такой замечательный русский мыслитель Николай Фёдорович Фёдоров, который вообще считал, что главной целью жизни православного христианина является борьба со смертью до воскресения каждого человека, вплоть до действенного желания воскресить не только себя, но и своих предков. И это учение Фёдорова, вдохновленное Христовым Воскресением, привлекло большое внимание его современников и нашло большое количество приверженцев, в том числе и в дальнейших поколениях. До сих пор существуют его «ученики», т.е. люди, полностью разделяющие его взгляды. Мы можем не разделять некоторых конкретных взглядов Н.Ф. Фёдорова на воскресение предков, но само стремление победить смерть практически, сейчас же, живя еще на земле, сделать победу жизни над смертью зримым для всех актом жизни, конечно, может быть только поддержано. Другое дело, что эта победа не может восприниматься только натуралистически или физиологически: как смерть не просто физиологический акт, так и победа над смертью всегда акт духовный. И то, и другое не столько факт, сколько акт. Имейте, пожалуйста, это в виду, и тогда Вы поймете, что Вам в жизни делать.

2. Что в связи с этим можно сказать в утешение матери, которая потеряла маленьких детей, да еще некрещеными? Стандартные обычные слова о том, что погибшие младенцы уже у Бога, сразу в ангелы, что семья обрела молитвенника на небесах, и тому подобное на практике, как оказалось, не глубоки и звучат скорее как насмешка над материнским горем, чем как серьезный ответ, в котором можно черпать поддержку в жизни.

Ответ о. Георгия: Если мать теряет детей, которые остались некрещеными, это, конечно, в любом случае человеческая трагедия и испытание нашей веры, нашей надежды. Мы надеемся, что, как сказано в молитве о младенцах, умерших до крещения, Господь окрестит их «в море своих щедрот». Поэтому для матери единственное утешение — это прежде всего надежда на Бога, а еще — внутренняя потребность послужить Ему, как бы восполняя то, что должны были бы сделать ее дети. Пусть именно мать послужит Христу, может быть, тогда она поймет, что христианская вера, христианская любовь, христианская надежда разрешает даже такие трудные обстоятельства и приводит к победе Жизни. Не стоит доверять тем людям, которые говорят, что младенцы, умирая, сразу становятся ангелами и т.д. Нет, Церковь учит о первородном грехе, который лично касается каждого человека на земле. Без тяжести первородного греха родился лишь Сам Христос. Все остальные — абсолютно все, даже Божья Матерь — не лишены этой ответственности за первородный грех, не освобождены от его последствий. Тут надо иметь трезвенность. И возможно, прав тот человек, который в таком утешении, предлагаемом матери, почувствовал фальшь: конечно, это фальшивый, нехристианский ответ. Это просто желание уйти от ответа. К сожалению, очень часто люди, не зная христианской веры, предлагают такие ответы, которые ничего хорошего, никакой правды, никакой истины в себе не несут.

3. Если кто-то умер, то можно ли сказать, что эта смерть произошла по Божьей воле, потому что Бог дает жизнь и только Он может ее отнять? Или всё-таки смерть — попущение, ей пока дают возможность забирать жизнь до окончательной победы над ней Христа после Парусии?

Ответ о. Георгия: Смерть человека не может быть в полном смысле слова «по воле Божьей», ведь, как я сегодня уже дважды упоминал, смерть — последний враг Богу. Он не может желать победы Своего врага над Самим Собой. Другое дело, разговор о тайне жизни человека на земле, о тайне его судьбы. Все знают, что смерть может быть безболезненной, непостыдной, мирной, христианской и, таким образом, служить как бы мостиком, переходом, как раньше говорили христиане, в жизнь вечную. Тело душевное должно умереть, чтобы возродилось, воскресло тело духовное, чтобы человек мог обрести в духовном теле спасение, воскресение и жизнь вечную. В этом смысле мы хоть со смертью и не соглашаемся и не примиряемся, но понимаем, что смерть физического тела для каждого человека неизбежна. Но смерть — это и не исполнение воли Божьей, и не попущение Божье. Бог не попускает смерть, как попускает некоторые вещи нерадивый родитель. Будьте внимательны, пожалуйста, к тем характеристикам, которые Вы даете Нашему Господу, чтобы не погрешить против истины. Он борется со смертью и приглашает каждого из нас с ней бороться. Он хочет, чтобы мы наполнились любовью, верой, свободой, истиной, надеждой и жизнью.

Александр Глянц

Дорогой о. Георгий!
Едва ли в мире сем тайну смерти человеку удается осмыслить в полноте, но не задумываться о ней, не пытаться понять дух и смысл, значение того, как уходят люди близкого нам круга, мы не можем. Последние дни и часы Христа на земле — урок, в котором не было мелочей и случайностей.
А есть ли, как Вы думаете, элемент случайности в смерти обычных людей? Один отошел ко Господу в храме во время Литургии, другой — по дороге на встречу общины, третий погиб в авиакатастрофе, а четвертый вечером мирно уснул в своей постели, а утром не проснулся… Для знавших отошедшего, поскольку им до конца не проникнуть в тайну Божию, что считать уроком? То, что Господь открывает им сейчас? Но мы знаем, как может меняться у людей осмысление событий своей жизни…

Ответ о. Георгия: Уроком надо считать только одно — Смерть и Воскресение Христа. Взирать надо на Начальника и Совершителя нашей веры, а не на ту или иную причину смерти кого-то из окружающих нас людей, родственника или не родственника, близкого нам по духу или не близкого — все равно. Есть ли в смерти элемент случайности? Ответ может быть разный. Я уже говорил, что кончина может быть безболезненной, мирной, христианской, может быть «переходом» к жизни вечной, а может быть свидетельством того, что человек прожил свою жизнь злобно, безблагодатно, греховно и беспросветно. Вообще по тому, как человек умирает, очень ясно, как он жил. Каждый человек умирает не так, как другой, каждый человек умирает по-своему. Но одни отходят ко Господу, и это действительно видно по их мирному духу, по тому, что даже плоть умершего человека, если он жил свято, становится источником благословения Божьего. А другие умирают так, что страшно смотреть. Не только в смысле внешних мучений — потому что иногда терпят тяжелые мучения и святые люди, мученики, исповедники веры, люди, преданные Богу, — а в смысле того, какой дух исходит от умирающего и даже после его смерти отражается на его лице. Так что смерть — вещь не то чтобы закономерная, но и неслучайная. Она из другого ряда. Она вещь экзистенциальная, духовная, что, впрочем, еще не означает, что она от Бога. Поэтому мы, признавая смерть духовным, экзистенциальным явлением (таким образом, находящимся вне ряда закономерностей и случайностей), не признаем в смерти действия Божьей благодати, исполнения воли Божьей, о чем мы уже имели возможность сегодня говорить.

Зоя Новикова, г. Заполярный, Мурманская область
Отец Георгий, у меня такой вопрос: почему у одних легкая смерть, во сне, например, а другие испытывают физические мучения, вплоть до обезболивания морфием. Можно сказать, что это наказание за неправильно прожитую жизнь? Вот этого — мучительной смерти — я очень боюсь.

Ответ о. Георгия: Могу сказать в продолжение уже сказанного выше только одно: будьте верующей и верной. Если в Вашем сердце будет вера и в Вашей жизни — верность, никакое искушение сверх сил не коснется Вас ни в этой жизни, ни при наступлении момента смерти, ни в том существовании, которое Вы обретете после неё.

Татьяна Н. Воробьева
О. Георгий, уместно ли различать смерть «естественную» и «противоестественную» (насильственный уход из жизни), т.е. смерть, вызванную разными обстоятельствами? Спрашиваю, потому что мне ровесник недавно попенял: «Ну что ты всё — «в разборке убили», «в теракте погибли» — вон, сколько на дорогах гибнет!» Или — молодая женщина недавно сказала: «Ну что же это такое, Папа — и против абортов так выступил!…»
И люди-то все — хорошие, добрые, а к согласию — не приходим.
Я все же склонна различать: как тот или иной человек «ушел» из жизни. И, пожалуй, не менее значимо и то, что при этом делали оставшиеся в живых. Или зря усложняю?
С благодарностью, Татьяна.

Ответ о. Георгия: Я уже говорил о том, что люди умирают очень по-разному и по их смерти можно многое сказать об их жизни. Хотя последний суд все-таки всегда принадлежит Господу Богу. Мы не судим людей, но, конечно, делаем из того, что видим, определенные духовные выводы. Действительно, бывает такая смерть, которая не вызывает отчаяния, не вызывает какого-то крайне тяжелого состояния. А бывает смерть, которая является прямым откровением ада, прямым откровением зла этого мира. Любая смерть — враг Богу, но все-таки проходят через нее люди по-разному. Смотрите, как Вы живете, и тогда не будет у Вас сомнений относительно того, как придется умирать, не будет для Вас искушение смертью роковым и неизбывным, непреодолимым.
То, как человек уходит из жизни, очень значимо. Конечно, из этого нельзя сделать вывод, что эта жизнь лишь подготовка к смерти, это было бы неправильно. Земная жизнь имеет свою ценность, свою уникальность в очах Божьих и для самого живущего человека. Но смерть как венец земной жизни может протекать по-разному. И надо надеяться, что с Божьей помощью можно встретить этот час достойно, по-христиански, перейти через врата смерти, не потеряв дара любви Божьей и тем самым дара вечной жизни.

Игорь Бескоровайный, Портланд, США

1. Дорогой отец Георгий!
Бог смерти не творил, однако в Ветхом завете израильский народ не раз призывается к истреблению людей и народов, впавших во грех. Что это — действительная воля Бога — погубить чуждое и оградить тем самым от зла свой народ, божественный промысел о грешниках (лишив физической жизни, не дать душе грешника окончательно погибнуть) или искаженное понимание ветхозаветными людьми воли Божьей?

Ответ о. Георгия: Это свидетельство того, что бывает с людьми, которые еще не восприняли благодати любви Христовой, которые вынуждены искать Бога скорее через Закон. Но всякий закон всегда говорит не только о том, что надо делать, но и о том, что будет, если человек не исполнит заповедь, не исполнит этот закон. А коли есть тема преступления и наказания, то, конечно, в крайних случаях, наиболее серьезных, возникает вопрос о смертных грехах, т.е. о грехах, которые приводят к смерти. И действительно, есть такие грехи, которые человека убивают. Это не только собственно убийство, это много других смертных грехов: и прелюбодеяние, и богохульство, и идолопоклонство, и работорговля, и нарушение заповеди почитания Бога в субботу, почитания родителей и т.д. Поэтому мы должны понимать, что когда как бы от имени Бога произносятся повеления, тот или иной пророк или тот или иной святой человек говорит, что нужно кого-то предать смерти, то он этим хочет сказать, что грех, за который следует такое наказание, — смертный, самый тяжкий, который оставляет человека без Бога, без источника жизни, без самой этой жизни. Это грех, которого надо больше всего бояться, от которого больше всего надо уходить. Вот в этом смысл этого опыта, этих слов Писания. Нам нужно, конечно, помнить, что эпоха Закона прекратилась вместе с приходом Христа, и если человек вмещает благодать Христову, благодать Св. Духа, если он соединяется с Богом, то таких ситуаций не возникает, за исключением одной, крайней: в Писании не случайно говорится, что хула на Духа Святого не прощается «ни в веке сем, ни в будущем». Это тоже смертный грех, но только чисто мистический. Поэтому мы, конечно, не отвергаем благодати Христовой, не хулим Духа Святого, мы стараемся жить в Христовой Любви и имеем твердую надежду на дар Жизни Христовой, Жизни вечной.

 2. Христиане иногда объясняют смерть человека (особенно, если это касается ребенка) в результате болезни или несчастного случая заботой Бога об этом человеке, поскольку Бог, заранее видя (предвидя) дальнейшую судьбу человека в этом мире, уберегает его от более тяжелых последствий (например, тяжелого греха) и потрясений. Насколько оправдана такая точка зрения?

Ответ о. Георгия: Очень боюсь, что не насколько. Эта позиция не имеет никакого оправдания, кроме психотерапевтического. Можно, подобно психотерапевту, успокаивать человека, придавая смысл смерти близких. Но смерть не имеет смысла, она апофеоз бессмыслицы и бездуховности, если иметь в виду Дух Божий, она выхолощенная пустота, она апофеоз этой пустоты и мрака. Поэтому все попытки придать смерти смысл, говорить, что вот, мол, Бог отнял жизнь у человека для того, чтобы он больше не согрешил, или еще из-за чего-нибудь, — это, конечно, очень наивная, детская позиция, вера, которая всерьез рассмотрена и принята быть не может.

3. Совершая убийство, человек оказывается свободен распоряжаться жизнью другого человека. Может ли Господь ограничить такую свободу и предотвратить убийство? Если может, то почему не всегда ограничивает?

Ответ о. Георгия: Как это не всегда ограничивает? Всегда ограничивает! Это не свобода, это произвол, хаос, это беззаконие, это следствие греха и само по себе грех. Поэтому убийство ограничено самой категорической заповедью: под страхом смерти не убивать ближнего своего. Так что Бог всегда это делает. Другое дело, человек реагирует на волю Божью, он исполняет ее (или не исполняет). Это уже ответственность человека. Человек свободное существо и может злоупотребить своей свободой. Но Бог не может отнять свободу у человека, иначе он отнимет у него и разум, и сам человеческий образ. Бог этого не делает, но Он предупреждает от злоупотребления, тем более от таких вещей как убийство.

4. Мы часто говорим, что мир создан Богом разумно, и красота мира дает нам возможность судить о красоте ее Создателя. Однако если посмотреть на животный мир, мы увидим, что и в отсутствие человека мир живет по довольно жестоким законам, когда одни животные являются пищей для других, и чем слабее тот или иной представитель, тем сложнее ему выжить. Этим достигается гармония в мире. Но неужели такая гармония для Бога важнее, чем жизнь тех, кого Он создал? Или все это — результат человеческого грехопадения, и как следствие, отпадения всего мира от Бога? Или — несовершенство сотворенного мира, который человек призван преображать и возделывать? Как это лучше понять и объяснить?

Ответ о. Георгия: В конце Вы совершенно правы. Это именно свидетельство еще не достигнутой гармонии. Бог ведет Свой мир к гармонии, Он дарует возможность её достижения, призывает к ней и человека, и животный мир, и весь физический мир. Но её не может быть без человека, без победы Христовой Любви. Конечно, то, что естественно для законов жизни животного мира, в т.ч. поедание одним существом другого, не может быть признано последним словом мировой гармонии. Но потому-то и не ограничивается Господь сотворением мира, Он создает и человека и дает ему заповедь о том, как он должен им распоряжаться, как он должен жить в этом мире, чтобы этот очеловеченный и мир пришел к гармонии.

По материалам информационной службы Преображенского братства