Проповедь о. Георгия Кочеткова в день памяти свт. Григория Паламы

Прошла еще одна неделя Великого поста, и мы снова видим, как быстро бежит время. Когда хочешь сконцентрировать свои усилия на служении Богу, тогда жизнь обретает какие-то новые черты, какое-то новое измерение. Время становится иным, пространство иным, сама жизнь становится другой. Она не просто окрашивается в новые тона, она действительно становится новой, как будто все границы, которые всю жизнь нас сковывали, уходят, растворяются, делаются совсем тонкими и малозначимыми.

На второй неделе Великого поста, как вы знаете, в церкви традиционно совершается празднование памяти святого Григория Паламы. Это был великий святой, человек необыкновенно талантливый, замечательно образованный, который многие вещи почувствовал, многое в свое время понял. Он предчувствовал закат большой эпохи христианской истории. Он предчувствовал, что христианские империи рухнут, что они не смогут больше быть в центре внимания христианской жизни, поэтому нужно перенести это внимание на внутреннюю жизнь, на жизнь сердца человека, на духовный опыт, о котором вообще не часто говорили христианские писатели. Нужно, по учению святого Григория, добиваться внутреннего единства жизни человека во Христе в Духе Святом, для того, чтобы придти к Отцу Небесному, чтобы обрести Царство Небесное. Нужна благодать, нужна особая сила, нужен свет, который в церкви оскудевал медленно, но постоянно, из века в век. Это оскудение приводило к тому, что люди начинали уже совершенно формально относиться к своей христианской вере и жизни. Их как бы ничего не трогало. Редкое исключение составляли святые люди, которых Господь все-таки постоянно воздвигал в Церкви, иначе она бы совсем умерла.

Святой Григорий Палама, увидев, что люди забывают о Едином Боге, о живом Боге, о жизни в этом едином свете, единой благодати, возревновал о том, чтобы напомнить людям об этом. Он взял за основу духовный опыт Афонских монастырей, который длительное свидетельствовал время о том, что человек может увидеть особый божественный свет и просветиться этим светом. Он попытался догматически, теоретически осмыслить этот опыт. Конечно, ни в какие рациональные рамки этот духовный опыт не входит. Конечно, невозможно строго распределить в этом опыте душевное и духовное, потому что всё едино. Не только Бог, Единый Бог посылает Свою благодать, Свою любовь Своим людям, Своему народу, но и человек в Боге един. Он объединяется, он уже не раздваивается, не растраивается, не разделяется внутри самого себя, потому что пред лицом Божьим человек возрождается духовно, становится духовной личностью и обретает новые качества, которые уже не вмещаются в этом мире, которые сам этот мир вместить не может.

Святой Григорий почувствовал, что Бог спасает всего человека, а не только его душу, поэтому мало говорить о спасении души. Бог спасает и дух человеческий, и даже тело человека. Да, конечно, при этом преображая человека, делая его способным наследовать бессмертие, чтобы осуществились слова Христовы, что в Царстве Небесном не женятся и замуж не выходят, но пребывают как ангелы на небесах. Человек действительно не может наследовать Жизнь вечную просто во плоти и крови своей. Плоть и кровь Царства Божьего не наследуют. Нужно одухотворить всего себя и всю жизнь вокруг себя, только тогда открывается Небесное Царство. Для этого нужно постоянное усилие, для этого нужна постоянная молитва. И даже тогда, когда кажется, что на неё уже нет сил, что сердце не вмещает её, всё равно надо прилагать эти усилия, надо думать о том, как молиться, хотя бы кратчайшей, простейшей молитвой, но такой, которая была бы способна войти в сердце, была бы способна соединить человека, принеся ему огонь благодати с неба.

Учение святого Григория имело большое значение для возрождения живого интереса к внутрибожественной жизни, для возрождения веры, возможности единения каждого человека с Богом, а также для возрождения интереса к человеку как таковому, как к иконе Бога, которая должна быть выше самой себя, чтобы быть настоящей иконой. Человек — образ Божий, и он должен быть выше самого себя. Если он лишь равен себе или ниже себя, то это не икона. Часто люди об этом забывают. Им хочется быть равными себе или немножко ниже, чтобы, как бы не выделяться из общей массы, из толпы, из народа, из общих представлений и норм, навязанных историей, традицией, национальной культурой. Но это губит человека, гасит в нём дух благодати. Человек должен быть выше самого себя. И в этом тайна учения святого Григория. Человек должен не просто обрести единство, получив благодать через молитву, через постоянное аскетическое усилие. Он должен действительно возвыситься, живя ещё здесь, на земле, чтобы его духовная жизнь ещё здесь, в историческом времени, поборола многие человеческие немощи, болезни, человеческую ограниченность, человеческое непонимание, глупость и прочие чисто человеческие свойства.

Конечно, трудно говорить об этих вещах в наше время, когда люди сплошь и рядом снова ориентируются лишь на то, что ниже их, не на то, что на уровне сердца, а на то, что на уровне чрева и далее. Очень важно, чтобы люди вспомнили снова о великой силе Божьей, которая через любовь Христову излиялась в наши сердца, чтобы люди вспомнили об Отце своём Небесном и вернулись в свое Отечество, чтобы люди вспомнили о том, что они сотворены Богом в таком единстве, которое способно принять дар Духа Святого, способно сделать человека выше самого себя.

Верить в человека очень трудно. Только эта способность человека быть выше самого себя и корреспондирует нашей вере в человека. Мы иногда по привычке говорим: «Христианство есть вера в Бога и вера в человека», — но мы очень редко задумываемся, что для нас сейчас это значит. Что мы должны делать, а чего не делать, для того чтобы эта вера была действенной, чтобы она действовала в нас любовью, чтобы она стала той энергией, той силой, которая спасает и преображает человека и весь мир вокруг него. Мы редко думаем о том, как нам увидеть в другом человеке божественный дар, как нам проявить эту свою веру в человека, как возвыситься самим над своей бренной и разлагающейся, «истлевающей в обольстительных похотях», жизнью. Как это можно сделать в наше время, когда все общественные, культурные, исторические и даже общепринятые духовные нормы этого не предполагают? Очень трудно верить в человека, потому что это предполагает не только крепкую веру в Бога, но и крепкую веру в Церковь. Только тот человек, который верит в Бога всем сердцем, кто отдал своё сердце Богу, и кто верит в Церковь, как во всеобъемлющее единство, только тот человек может проявить свою веру в человека, только тот может сам возвыситься над своей обыденностью, способствовать возвышению других и радоваться этому в своём сердце.

Наше время потому и жестоко, что в нем оскудела вера в Бога и в человека и вера в Церковь. Мы сейчас часто печалимся о том, что нет веры в Церковь, что наше уверение в том, что «нет, эта вера у нас есть» часто не оправдывается нашим поведением, решениями в жизни, нашим выбором того или иного пути в пределах нашей земной жизни. Мы говорим, что верим в Бога, в Церковь, в человека, но не делаем так, чтобы подтвердить эту веру, укрепить её, возрасти в этой вере. Очень непросто в наше время верить в Бога и в Церковь, но еще труднее верить в человека, ведь нужно для этого прозревать тот потенциал в каждом человеке, в каждом своём ближнем, который плотскими, простыми очами не всегда виден. Нам нужно большое смирение и подлинное дерзновение, для того чтобы эта вера в нас сохранилась и укрепилась.

Дай же Бог, чтобы Великий пост нам в этом помог — через нашу молитву, через наше смирение и послушание Богу; через нашу любовь, через наше стремление к полноте и совершенству в познании истины; чтобы всё это помогло нам исполнить своё призвание, помогло нам возродиться самим и помогло нам способствовать возрождению других людей — всех наших ближних, то есть всех тех, с кем мы в жизни встречаемся.

Мы так плохо умеем ценить Божьи дары, мы так плохо умеем ценить то, что уже дано, мы так легко можем предать и Бога, и Церковь, и себя. Конечно, это проявляется и в том, что мы готовы забыть своё призвание, забыть о том, что мы призваны к общению и братской любви. Когда приходят искушения, мы можем демонстрировать забвение основных даров общинно-братской жизни. А искушения приходят постоянно. Великий пост напоминает нам об этом. Он говорит нам о том, что мы должны сами бороться со всеми искушениями, сами должны их преодолевать, сами должны видеть, где ходит рыкающий лев, ищущий, как бы нас поглотить. Когда мы сами этого не делаем, а только ждем, когда кто-то за нас это сделает, мы теряем свою веру, теряем доверие. Мы теряем своё духовное зрение, свои духовные очи, теряем свой духовный слух. Мы теряем важнейшие качества духовной жизни.

Пусть же, дорогие братья и сестры, по милости Божьей каждый из нас возродится в этой вере, надежде и любви, касающейся и веры в Бога, и в Церковь, и в человека. Пусть каждый из нас не боится любить и себя, и верить в себя — но не ради себя, а ради Бога и ради служения Ему и Церкви. Пусть каждый из нас не считается со своими затратами сил, времени и средств. Пусть каждый из нас знает, что всё, что Бог нам дал, Он дал нам для служения, для того, чтобы мы это раздавали, а не накапливали. Пусть каждый из нас обретет эту смелость, эту чистоту сердца, которые нужны для исполнения своего призвания в жизни сей и в будущей!

И пусть пост поможет нам обрести трезвенность на этом пути, обрести духовную силу через молитву, через нашу жизнь, через нашу веру, через общение святых и общение Духа Святого!